ДЛЯ ИРАНА НАСТУПАЕТ МОМЕНТ ИСТИНЫ

Минувший месяц хотя и не внес определенность в вопрос иранской ядерной программы, но ознаменовался достижением консолидации позиции ведущих мировых держав. США проявили гибкость и не стали настаивать на обсуждении вопроса в Совете Безопасности ООН на основе главы 7, предполагающей санкции и даже применение силы для обеспечения воли международного сообщества. Вашингтон в согласии с европейской тройкой в лице Великобритании, Франции и Германии, а также с Россией и Китаем предложил Ирану развернутый пакет предложений.

По данным Франс Пресс, в обмен на приостановление Ираном ядерной деятельности "шестерка" готова к обсуждению совместных проектов по созданию реактора на легкой воде и организации особого топливного резерва для нужд будущих иранских АЭС. Тегерану также гарантируется партнерское участие в международном центре по производству топлива для мирной ядерной программы. Дополнительно Вашингтон готов смягчить санкции, действующие в отношении ИРИ с 1990-х. Следовательно, Тегеран может рассчитывать на поставки не только европейских самолетов Airbus, но и американских Boeing, запасных частей к ним, а также аграрных технологий, приборов, предупреждающих о землетрясении, и пр.

Пакет предложений было поручено довести до иранского руководства представителю ЕС по международной и оборонной политике Хавьеру Солане. "Шестерка" поступила дипломатично и не стала упоминать в своих предложениях о санкциях, которые могут последовать в случае упорства иранской стороны в отношении тех моментов своей ядерной программы, которые вызывают озабоченность у международного сообщества. Но они  подразумеваются. Как отмечают западные СМИ, Россия и КНР, настояв на своем мягком варианте действий, одновременно дали понять, что в случае неконструктивной реакции Тегерана не станут использовать свое право вето в Совбезе ООН для блокирования санкций в отношении Ирана. Ведь преду-преждение, сделанное Совбезом ранее, Тегеран демонстративно игнорировал.

Если ориентироваться на публичные заявления иранских лидеров, то их реакция на доставленные Соланой предложения оставляет двойственное впечатление. Секретарь Высшего совета национальной безопасности Ирана Лариджани заявил, что "…в них имеются положительные моменты, однако есть и некоторые двусмысленности, которые необходимо вычеркнуть. Мы надеемся, что после более подробного изучения этого плана мы сможем провести второй раунд переговоров, в ходе которого придем к взвешенному и логичному решению".

По мнению же главы МИД Ирана Моттаки, европейский план может подготовить почву для "соглашения, основанного на уважении прав Ирана и развенчании возможной озабоченности международного сообщества".

Президент ИРИ Ахмединежад выразил всего лишь готовность к диалогу, чтобы дать соответствующие разъяснения и развеять опасения мирового сообщества в отношении ядерной программы своей страны. Но с прежней настойчивостью и непреклонностью он объявил, что Иран не согласится с ограничениями на ту деятельность в ядерной области, которую считает вправе осуществлять. Возможно, это косвенный сигнал, что Тегеран на определенных условиях готов приостановить обогащение урана в промышленных масштабах, но не намерен прекращать "исследовательскую работу". Но даже в этом нельзя быть уверенным.

Тегеран уже объявил о начавшемся монтаже 3000 центрифуг для промышленного обогащения урана. Между тем, по оценкам специалистов, этого достаточно, чтобы при желании в течение года наработать достаточное количество оружейного урана для одной - двух ядерных бомб. Носители ядерных боеголовок (ракеты средней дальности, хотя довольно неточные и несовершенные) у Ирана имеются. Таким образом, исламистское руководство ИРИ гнет прежнюю линию и не демонстрирует готовность согласиться с требованиями международного сообщества в главном - относительно замораживания программы обогащения урана и строительства тяжеловодного реактора.

Комментируя первую реакцию иранцев, президент США Джордж Буш сказал: "Я хочу решить проблему с Ираном дипломатическим путем... Посмотрим, отнесутся ли иранцы к предложениям серьезно. Они должны сделать выбор". Чувствуется, что великие державы действительно желают мирно разрешить иранский ядерный кризис. Как бы там ни было, на размышление у Ирана есть всего несколько недель. Желательно, чтобы ответная позиция Тегерана прояснилась к  саммиту "большой восьмерки" в Санкт-Петербурге, намеченному на 15-17 июля. Ведь не вызывает сомнений, что проблема Ирана станет центральной при рассмотрении лидерами держав ситуации в мире.

В случае отрицательного ответа США и его партнеры из "евротройки" окажутся перед сложным выбором. Оставить вызывающее поведение Тегерана без адекватной реакции будет невозможно. Набор же ответных мер весьма узок. Это силовое принуждение и санкции. Однако не только военный удар, но и санкции пока что не вызывают энтузиазма у Москвы и Китая. Как отметил глава МИД РФ Сергей Лавров, "ни о каких санкциях в отношении Ирана в Совете Безопасности сейчас речь не идет". По его словам, "любые меры, которые могут быть поддержаны Россией в Совбезе, могут касаться исключительно ситуации, когда Иран станет действовать вопреки своим обязательствам по Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО)". Создание же полного топливного цикла, по мнению Кремля, нарушением ДНЯО не является.

Хорошо, что о нанесении военного удара по Ирану в последнее время говорят с должной осторожностью. Слишком много рисков. Военный сценарий не поддерживают даже самые последовательные союзники США как в Европе (например, Великобритания), так и в арабском мире (Кувейт и Саудовская Аравия). Главное, в самих США многие видные политики призывают администрацию воздержаться в вопросе Ирана от односторонних действий, тем более в обход ООН. Среди тех, кто считает, что военная акция против Ирана была бы роковой ошибкой, бывшие госсекретари США, демократы Збигнев Бжезинский, Мадлен Олбрайт и даже республиканец Генри Киссинджер.

Категорически против использования силы в отношении Ирана выступают Москва и Пекин. Если для России это в первую очередь связано с геополитическими соображениями, то для Китая нарушение поставок нефти из Персидского залива, равно как и для Японии и Индии, будет иметь катастрофические экономические последствия. В отличие от США, которые получают с Ближнего Востока незначительные объемы нефти, перечисленные державы  зависят от поставок отсюда на 40-50%.

Тем не менее, чтобы сохранить давление на иранское руководство, Вашингтон не исключает возможности силовых действий против ИРИ. Одновременно уже сейчас западные державы, включая Японию, прикидывают варианты введения санкций. Понятно, что без участия в них России, Китая и Индии эти санкции вряд ли будут эффективными и не нанесут Ирану чрезмерный ущерб. Ведь и без того в отношении Ирана со стороны США и западных держав после исламской революции действуют экономические санкции и иные ограничения. Но расширение этих мер, безусловно, добавит головную боль всем соседям Ирана.

Вопреки безответственным рассуждениям некоторых местных журналистов и политиков никаких плюсов для Азербайджана в случае военного удара по Ирану не предвидится. Предположения о том, что за право использовать нашу территорию для ударов по Ирану США помогут нам без особых усилий вернуть контроль над Карабахом, - иллюзорны и свидетельствуют лишь о провинциальной наивности и неискушенности этих людей.  Мифические расчеты на распад ИРИ и объединение Северного и Южного Азербайджана даже обсуждать, право, не стоит. Массовые выступления азербайджанцев, прокатившиеся недавно по Ирану, в принципиальном плане мало что изменили.

Для многих в мире выступления азербайджанцев оказались совершенно неожиданными. Это лучше всего опровергает типичные для тоталитарно-идеологического исламского режима обвинения в инспирировании и поддержке протестующих со стороны спецслужб США, Израиля и др. Очевидно, что провозглашаемая всенародная поддержка режима является пропагандистским преувеличением. В Иране растет недовольство политикой нынешнего президента Ахмединежада, который надавал много популистских обещаний в ходе борьбы за президентское кресло, но, сев в него, мало что сделал для их выполнения. Азербайджанцы Ирана, да и не только они, обеспокоены растущей изоляцией своей страны, опасностью военного удара и санкций. Одновременно азербайджанцы своим массовым протестом наглядно продемонстрировали, что не намерены мириться далее с унижением своего национального достоинства и пренебрежением к азербайджанскому языку и культуре.

Азербайджанцы, в отличие от других этносов ИРИ, имеют почти равную с фарсами численность (около 25 миллионов) и занимают важные позиции в экономике, вооруженных силах и государственном аппарате. Если власти не сумеют пойти навстречу хотя бы некоторым пожеланиям азербайджанцев и не урегулируют кризис, то он грозит перерасти в гражданскую войну и привести к скорому краху исламского режима. Не стоит забывать, что все иранские революции, включая последнюю - исламскую, начинались в азербайджанских провинциях и массовыми выступлениями азербайджанцев.

Не вызывает сомнений, что державы, вовлеченные в иранский кризис, в дальнейшем будут внимательно отслеживать и принимать во внимание азербайджанский фактор во внутренней политике ИРИ. Требования азербайджанцев не сводятся к признанию за ними культурных прав в качестве одного из меньшинств. Азербайджанцы исторически, на протяжении многих столетий были государствообразующим этносом в Иране, которым одна за другой правили азербайджанские династии.  Именно в направлении признания за ними такого положения, равного с фарсами, а не дезинтеграции Ирана,  вполне вероятно, продолжится борьба азербайджанцев.

Укрепление азербайджанского этнического компонента в политической и государственной системе Ирана выигрышно для Баку. В целом кризис вокруг Ирана повышает геополитическое значение Азербайджана и увеличивает наши внешнеполитические акции. Сегодня Азербайджан обхаживают как Вашингтон, желающий усилить давление на Тегеран с севера, так и Иран, стремящийся не допустить, чтобы кольцо военных баз США вокруг него замкнулось и на азербайджанском направлении. За нашей позицией внимательно наблюдают и привлекают внимание к Азербайджану государства ЕС, Россия, Китай и др.

Пока напряженность вокруг Ирана сохраняется, США будут наращивать объемы оказываемой нам технической и финансовой помощи в укреплении границ и обеспечении безопасности важнейших энергетических объектов. Растущий геополитический интерес при правильном его использовании может помочь в продвижении процесса мирного урегулирования карабахского конфликта. Однако все перечисленные плюсы блекнут на фоне рисков и потерь, которые ожидают Азербайджан в случае нанесения военного удара по Ирану. Нарушение торгово-экономических отношений с ИРИ, дезорганизация транспортных коммуникаций на Дубай и другие порты Персидского залива, на Нахчыван - это прямые потери. Не говоря о возможности распространения на нашу территорию экологических последствий (ядерное заражение в результате бомбардировки соответствующих иранских объектов), потока беженцев, попыток прохода через Азербайджан для организации акций возмездия на Западе террористов-смертников и пр. Есть риск, что если иранским лидерам позиция Азербайджана покажется недружественной и чрезмерно проамериканской, то наша территория (нефтяная инфраструктура: платформы, терминалы, трубопроводы и пр.) может оказаться объектом военных и диверсионных атак.

Принимая во внимание географическую близость Азербайджана с Ираном, складывающаяся ситуация чревата для нас очень большими рисками, и поэтому осмотрительность, которую демонстрирует политическое руководство страны в своих заявлениях и действиях в отношении Ирана, вполне обоснованна. Ресурсами для того, чтобы активно влиять на ситуацию с Ираном, мы не располагаем. Поэтому важно не допустить грубой ошибки, не дать вовлечь себя в рискованные, чреватые опасными последствиями действия других.