"БИРЖЕВАЯ РЕВОЛЮЦИЯ"

Жители постсоветских стран уже постепенно привыкают к тому, что значительную часть теленовостей составляют биржевые сводки. В стране, где еще недавно существовали только рубли и заветная "валюта", вдруг начали задавать вопрос, в чем выгоднее хранить сбережения: в евро, долларах или новых манатах.

Однако, судя по сообщениям СМИ, мировую экономику в ближайшем будущем ожидает очередное потрясение. В своем ежегодном послании Федеральному собранию президент России Путин предложил организовать в России биржевую торговлю энергоносителями за рубли: "...Необходимо организовать на территории России биржевую торговлю нефтью, газом, другими товарами, торговлю с расчетом рублями. Наши товары торгуются на мировых рынках, почему не у нас?" - цитирует его "Интерфакс". "Профильные министерства" уже отрапортовали, что ведут работу по созданию в РФ нефтяной и газовой бирж.

Формально, конечно, в российских СМИ рассуждают о том, что сегодня цена на российскую нефть марки Urals "привязана" к цене на "общемировую" Brent, а если, мол, ее "отвязать" и избавить от "понижающего коэффициента", то в Россию потекут прямо-таки реки нефтедолларов.

Однако еще несколько лет назад по российским каналам шел ролик, где биржевые маклеры стремительно "сбрасывали" доллары, вкладывая все в рубли, а потом уборщица сметала американские ассигнации с пола, ворча под нос: "Навезли в страну д...ма всякого". И сегодня, когда  аналитики рассуждают, насколько сильно новый шаг российских властей "уронит" доллар, предположение, что "биржевая инициатива" России призвана, кроме всего прочего, еще и исполнить вековую мечту "державников" - торпедировать доллар, - это версия, которая имеет право на существование.

В самом деле, еще в те годы, когда слова "глобализация" мир, по большому счету, не знал, глобальные рынки уже существовали. Нефть здесь - пример классический. Времена Standart Oil, когда и производители, и переработчики, и основные потребители были сосредоточены в одной стране, ушли в прошлое. Сегодня нефть добывают в одних странах, а потребляют главным образом в других. Но взаимозависимость здесь такая, что политическая нестабильность в Нигерии моментально отражается на ценах на бензин в Австрии и курсе кувейтского динара. В такой ситуации нужен был некий "унифицирующий механизм", и именно им оказался доллар. По традиции торговля нефтью ведется в американской валюте, ведущими же "торговыми площадками" остаются Лондонская и Нью-Йоркская биржи. Сегодня, когда курс доллара падает, как уверены многие, выведение значительных объемов нефти из "долларовых" торгов может выбросить на валютный рынок новую значительную порцию "зелени" со всеми вытекающими отсюда для американской валюты последствиями.

Более того, "штурмовать доллар" Россия намерена не в одиночку. Уже с начала года по СМИ периодически прокатывается волна сообщений о грядущем открытии нефтяной биржи в Иране. Первоначально замышлялось все очень красиво: открытие новой биржи было намечено на первый день нового года по "солнечному мусульманскому" календарю, принятому в Иране, после чего, как были уверены многие наблюдатели, не только на мировом нефтяном рынке, но и во всей глобальной экономике должна была произойти революция. Биржа, где предполагалось продавать и нефть, и нефтепродукты, должна была открыться на острове Киш, в специальной экономической зоне - местном "налоговом раю". Продавать здесь предполагалось не только нефть, но и продукты ее переработки, в том числе и "нефтехимические", - как были уверены иранские маркетологи, интерес к новой бирже должен был побить все мыслимые и немыслимые рекорды и вывести Иран на совершенно иные позиции в мировой экономике. И самое главное, торги предполагалось вести не в долларах, как того требует устоявшаяся мировая практика, а в новой международной валюте - евро. Показательно, что в Тегеране и не думали скрывать, что новая биржа - это не только и даже не столько стремление улучшить экономическую ситуацию собственной страны, сколько сокрушительное "экономическое оружие" против США.

Справедливости ради отметим: крах американской валюты вслед за открытием иранской биржи предрекали не только в Иране - с начала марта дискуссии на тему "Иран хоронит доллар" стали едва ли не всеобщей модой. Так, французское исследовательское агентство Labo-ratoire europeen d'Anticipation Politique Europe-2020 тут же выдало прогноз: старт Иранской нефтяной биржи станет "концом монополии доллара на глобальном нефтяном рынке. Результатом, вероятно, явится переворот на международном валютном рынке", так как другие нефтяные производители могут начать продавать свою продукцию за евро. Проще говоря, многим государствам доллары станут не нужны,  их выбросят на рынок, что неминуемо обесценит американскую валюту. Эти прогнозы весьма активно цитировались в СМИ многих стран, прежде всего России, где параллельно предрекали едва ли не "дефолт" американской экономики.

Плюс ко всему иранская "нефтеэкономическая атака" совпала с появлением в мировых СМИ новой "всеобщей темы" для дискуссий: о начале глобальной "сырьевой холодной войны". Квинтэссенцию этих настроений выразил тогда журнал Spiegel: "Мировая экономика переживает бум, но все-таки стоит она, по мнению экспертов, на глиняных ногах. Гонка за сырьевыми ресурсами кардинально меняет соотношение сил между государствами. Началась новая эпоха энергетических конфликтов, - полагает влиятельный и авторитетный еженедельник. - Что историки будущих поколений возьмут за точку отсчета этой эпохи, пока не решено. Быть может, тот день в мае 2005 года, когда в Баку был торжественно передан в эксплуатацию самый дорогой нефтепровод мира, ведущий из Азербайджана через Грузию в турецкий порт Джейхан, - проект, который поддерживал прежде всего Вашингтон, проект - в высшей степени сомнительный с политической и странный с географической точки зрения, должный нейтрализовать влияние иранцев и русских. Или тот день, когда китайцы обеспечили себя, благодаря сделке стоимостью 70 миллиардов долларов США с Тегераном, ресурсами на ближайшие десятилетия". Но в том, что война идет, немецкие аналитики не сомневаются: "Иран угрожает нефтяным оружием. Россия использует газ в политических целях против соседей и может закрыть кран и для Западной Европы. Венесуэла подумывает о том, чтобы совсем отрезать Соединенные Штаты от своих запасов. А террористическая организация "Аль-Каида" попыталась недавно впервые взорвать нефтяные объекты в Саудовской Аравии. Эксперты инвестиционного банка Goldman Sachs и политические эксперты из Вашингтона, Лондона и Сингапура отводят в только что появившемся исследовании международному терроризму второе место среди угроз для мировой экономики. Опаснее для экономики только одна угроза: нехватка сырьевых ресурсов и связанная с этим высокая цена на них". Как полагают в Spiegel, "сделан шаг вперед в решении одной большой проблемы, доминирующей теперь над другими проблемами, с которыми она связана многими нитями. Все важные страны - США, Европа, Россия и набирающие силу Китай и Индия - отдают главный политический приоритет безопасности в сфере сырьевых ресурсов. Они прилагают большие усилия в деле строительства сети трубопроводов через пустыни, степи и по дну морей. Идет борьба за благосклонность обладателей ресурсов. Используются мошенничество, взятки, спекуляция. Но в обозримом времени эта борьба будет происходить ниже порога военных столкновений. После паузы в форме "дикого мира", вызванной распадом Советского Союза, наступила новая эпоха: эпоха новой "холодной войны".

Словом, на фоне призрака "нефтяного дефицита", периодических "финансовых неприятностей" в США, наконец, устойчивого падения курса доллара по отношению к евро у Тегерана, казалось, были все шансы для успеха своего "нефтяного джихада" против "большого сатаны" - США. И в те дни, когда на юге Евразии готовились отмечать Новруз, "экономические" СМИ замерли в ожидании грандиозного шоу, которое должно было совместить в себе бой Давида с Голиафом, атаку легендарной конницы персидских царей древности и штурм привлекательной собственности "черными рейдерами".

Но, увы, эффектного зрелища не получилось. 20 марта Министерство нефти Ирана, к разочарованию многих, заявило, что открытие биржи откладывается.

В СМИ тут же выплеснулось огромное количество версий, с разной степенью убедительности объясняющих, почему в Иране в последний момент отказались от попытки ударить по США "нефтяным оружием главного калибра". Российский востоковед А.Вартанян всерьез рассуждал на сайте "Иран.ру": "Тегеран держит в запасе свое грозное оружие, ожидая завершения дебатов по ядерному досье в Совете Безопасности ООН. Кроме того, сегодня реально намечается прямое ирано-американское взаимодействие по Ираку, которое пока удерживает Тегеран от резких антиамериканских акций".

Еще дальше в своих оценках пошел Игорь Панарин, профессор Дипломатической академии МИД РФ. По его мнению, "в течение 17-18 марта шли тайные секретные переговоры между правительствами США и Ирана с участием Великобритании (участие этой страны в переговорах обусловлено тем, что нефть сегодня за доллары продается на двух биржах - Лондонской и Нью-Йоркской), в ходе которых и Великобритания, и США выразили крайнюю заинтересованность в том, чтобы работа этих бирж в прежнем режиме не прерывалась, а их конкурент - Иранская нефтяная биржа, заключая контракты в евро, ни в коем случае не начала свою работу. Я считаю, что это было главным условием, выдвинутым в ходе этих переговоров.  И вопрос стоял так: или вы 20 марта не начнете работу нефтяной биржи, или мы 19 марта ее разбомбим! В подкрепление этих заявлений вдоль границ Ирана была размещена американская военная группировка, пребывающая в готовности нанести бомбовый удар по Ирану".

В самом деле, начавшиеся в марте конфиденциальные переговоры между США и Ираном по иракской проблематике оказались едва ли не главной "дипломатической интригой" для всего региона Ближнего и Среднего Востока. США с самого начала заявляли, что Иран несет немалую долю ответственности за события в Ираке, главным образом на юге страны. Британское военное командование в свою очередь отмечало, что из Ирана в Ирак поставляются изготовленные серийным способом взрывные устройства. Излишне напоминать, что Иран обладает несомненным влиянием на иракских шиитов, а один из наиболее радикальных их лидеров - Моктада ас-Садр - известен своими теснейшими связями с иранской "муллократией".

При этом, однако, США практически сразу же заявили: мы согласны на переговоры с Ираном по Ираку, но этот диалог будет ограничен исключительно иракской тематикой. 

Чтобы понять, что кроется за этим уточнением, необходимо, так сказать, "изменить масштаб картинки" и выйти за рамки и ситуации в Ираке, и ядерного кризиса одновременно. В самом деле, после захвата американского посольства в Тегеране в ноябре 1979 года дипломатических отношений между Ираном и США нет. При этом в Вашингтоне постоянно заявляют, что готовы к диалогу с Тегераном, если там откажутся от поддержки терроризма, прекратят работы над созданием оружия массового поражения и средств его доставки и перестанут торпедировать мирный процесс на Ближнем Востоке. Излишне напоминать, что в этих переговорах Иран заинтересован куда больше, чем США, - именно поэтому предварительные условия выдвигают в Вашингтоне, а не Тегеране, причем делают это гласно и открыто и требуют от Ирана столь же ясного и открытого "сигнала", на который пока что ничего не указывает.

Понятно, что "иракские переговоры" не могли не показаться тегеранским, да и не только тегеранским, политикам весьма удобным поводом для начала переговоров по всему комплексу проблем - от ядерной программы до замороженных иранских авуаров. И вполне логично, что к их началу Иран решил запастись неким "супероружием" в виде той самой "нефтяной биржи", отказ на открытие которой и "обменяли", мол, на отказ США от силовой операции. 

Но, увы, "проверки на реальность" эта версия не выдерживает. И не только потому, что, несмотря на обилие "прогнозов" и "утечек", к 20 марта признаков скорого начала войны не наблюдалось. За вполне предсказуемыми перемещениями американских войск в Ираке можно при желании "углядеть" многое, тем более что страна эта граничит и с Ираном, и с Сирией, и с Турцией. Но группировка, собранная у иранских границ из имеющихся в Ираке американских сил, до "армии вторжения" по своим параметрам явно не дотягивает: здесь мир вправе ожидать появления в Персидском заливе авианосных группировок, масштабной переброски войск, предварительных переговоров...

В конце концов пример иракской войны слишком очевиден и слишком свеж. Куда важнее другое: эксперты многих стран, случайно или намеренно, слишком уж преувеличили степень опасности иранской "нефтяной биржи" для США - увы, иногда очень непросто отделить то, что ты действительно видишь, от того, что увидеть очень уж хочется. Так или иначе, комментируя намечавшееся открытие иранской биржи, в эту "ловушку соблазна" попали многие из тех, кто очень желал насладиться зрелищем, как США потерпят экономическое поражение, да еще от кого - Ахмадинежада!

В реальности, однако, еще до отказа Ирана от открытия биржи многие экономисты предрекали, что такого уж сокрушительного "нефтяного удара" ожидать не стоит. "Иранская нефть не должна превысить 5% от общего мирового объема, - полагал президент Союза нефтегазопромышленников России Г.Шмаль. - Если бы Саудовская Аравия или Россия решили торговать за евро, удар был бы гораздо ощутимее. А на курс доллара влияет скорее общая экономическая ситуация в США". В свою очередь вице-президент Российского союза промышленников и предпринимателей Игорь Юргенс заявил, что никакого обвала на мировом рынке это не спровоцирует: "Иран производит только 4% мировой нефти. К тому же он не сможет сразу перевести все свои контракты в евро. Обвал может произойти только в том случае, если Иран найдет страны, которые пойдут за ним, - например Россия, Ливия", - прокомментировал И.Юргенс. Он отметил, что Саудовская Аравия, которая производит 30% мировой нефти, откажется поддержать Иран в этом вопросе из-за общих интересов с США.

"По горячим следам" в СМИ, конечно, было выброшено изрядное количество версий, почему Иранская биржа не открылась в срок. Начиная от обещаний США нанести по Ирану бомбовый удар наутро после открытия биржи до того, что в Тегеране, дескать, получили информацию, по которой американские "хакеры" намереваются устроить в день открытия биржи компьютерный сбой в ее системе. Однако в реальности все проще и грубее: Иранская биржа стала жертвой иранского же "экстра-промоушна", то есть "перераскрутки". 4% мировой нефти было слишком мало, чтобы произвести революцию на мировом рынке. На фоне грядущей войны и экономических санкций на острове Киш вряд ли выстроилась бы очередь из желающих заключать долгосрочные нефтяные сделки с Ираном. Словом, тегеранских "нефтяных дельцов" ожидал оглушительный провал по всем направлениям. Прогнозам, конечно, можно верить или не верить, но в распоряжении иранского Министерства нефти была куда более достоверная "конфиденциальная информация", и прежде всего заявки на участие в торгах. Но шум вокруг Иранской биржи был поднят такой, что на следующий день после ее открытия мир ждал прямо-таки революционных изменений, а не вялых торгов с невыразительным составом участников.

А тогда в Иране повели себя примерно так же, как французская бегунья Мари-Жозе Перек, которая 21 сентября 2000 года, накануне решающих для себя соревнований на сиднейской Олимпиаде, внезапно покинула столицу Игр и прибыла в Сингапур. Где тут же заявила журналистам, что, дескать, испугалась анонимных угроз расправы. Однако в Сиднее заявления француженки, считавшейся главной соперницей австралийской спортсменки Кэти Фримен, едва ли не главной "звезды" Игр, тут же опровергли: Мари-Жозе чувствовала себя далеко не в лучшей форме, бросить вызов Кэти в борьбе за золото никак не могла, а позорно проигрывать после устроенной в прессе рекламной кампании не хотела. И просто бежала с соревнований, по дороге подкинув журналистам "жареную утку" в виде рассказов о звонках с угрозами.

В Иране повели себя подобным образом, отказавшись от открытия биржи и запустив в СМИ, прежде всего российские, с десяток версий о том, как сильно в США испугались "нефтяного джихада" в иранском исполнении и какие "карательные меры", от атаки хакеров до бомбового удара, были готовы задействовать. Только вот вряд ли вся эта "дымовая завеса" выглядела достаточно убедительно.

Затем в Тегеране стали усиленно делать вид, что биржа вот-вот откроется,  назывались новые сроки: то 21 апреля, то июль. Однако дальше разговоров дело не идет: на фоне войны и грядущих санкций желающих торговать нефтью с Ираном не очень много.

Россия, конечно, дело иное. Санкции, а тем более война, ей не грозят, доля на мировом нефтяном рынке куда серьезнее, чем у Ирана, и на фоне растущих антиамериканских настроений в том же Заливе и явном стремлении Москвы на них сыграть "биржевая альтернатива", на первый взгляд, может иметь успех.

Однако даже в европейских странах, где находятся основные потребители российской нефти, уже все настойчивее говорят о необходимости избавиться от энергетической зависимости от Москвы со всеми вытекающими отсюда последствиями, так что желающих торговать нефтью за рубли тоже может оказаться немного.

Таким образом, Россия в лучшем случае может оказаться на мировом рынке в той же роли, что и "внедебирсовские" поставщики алмазов: то есть безнадежная "периферия рынка", где приходится иметь дело с весьма сомнительными поставщиками и покупателями и ежеминутно рисковать, что продавец окажется представителем какого-нибудь африканского "повстанческого движения", а покупатель - террористом. И нелишне вспомнить, что даже в худшие времена "нефтяного кризиса" семидесятых арабские лидеры предпочитали не сжигать мосты и не учреждать собственных нефтяных бирж.