"БАЛКАНСКИЙ ПРОРЫВ"

Политическая карта Балкан вновь меняется. Распад некогда союзной Югославии завершен: на состоявшемся 21 мая референдуме сторонники независимости Черногории одержали победу. Перевес, правда, оказался минимальным: при необходимых 55% голосов за самостоятельность Черногории проголосовали, по одним данным, 55,3% избирателей, по другим - 55,5%. За сохранение сообщества высказались 43,7% граждан. А это значит, что уже к июлю на политической карте мира может появиться новое государство: премьер-министр Черногории Мило Джуканович, лидер сторонников выхода из состава союзной Югославии, уже объявил: "Решением большинства жителей независимость Черногории восстановлена".

Впрочем, праздновать победу сторонники независимости начали, не дожидаясь оглашения официальных результатов, с фейерверками и флагами нового государства - золотой орел на красном фоне.

В первые часы после оглашения результатов референдума внимание было приковано к сербским юнионистам. Их лидер, председатель Социалистической народной партии Черногории Предраг Булатович, отказывался признать поражение, заявлял, что информацию Джукановича об итогах референдума еще нельзя считать официальной, требовал пересчета и т.д. Тем более что отделение крохотной, с населением в 650 тысяч человек, Черногории было для Сербии катастрофой. Дело даже не в том, что черногорцы из всех народов бывшей Югославии наиболее близки к сербам, - куда важнее, что вместе с Черногорией Белград теряет единственный выход к морю.

Впрочем, вряд ли "рывок к независимости" был здесь таким уж неожиданным. Откровенно говоря, Сербия - партнер весьма непредсказуемый и опасный, и в Подгорице было сколько угодно поводов в этом убедиться.

Белградские националисты во главе со Слободаном Милошевичем развязывают войну в Словении, Хорватии. Боснии и Герцеговине - санкции бьют и по Черногории. Во время косовской войны бомбардировщики и ракеты прошивали черногорское небо. "Бархатная революция" и падение "балканского мясника" Слободана Милошевича позволяли надеяться, что ситуация переменится, но когда в Сербии ну никак не желали ловить Радко Младича, одного из соучастников боснийских "этнических чисток", а вступление в Евросоюз отложили и для сербов, и для черногорцев, терпение в Подгорице, похоже, лопнуло. Тем паче что отнестись к своим партнерам с уважением в Белграде тоже то ли не сумели, то ли не смогли.

По жестокой иронии судьбы в те дни, когда Черногория делала выбор между союзом и независимостью, в Афинах проходил конкурс песни Евровидение. Сербию и Черногорию там, доселе выставлявших единого кандидата, не представлял никто. Черногорская группа No Name выиграла национальный конкурс и должна была представлять страну на Евровидении. Но когда музыканты выступали в Белграде, в победителей кинули бутылку, на трибунах раздавались свист и возмущенные выкрики. В ответ черногорцы просто ушли со сцены, и на Евровидение из Сербии и Черногории не поехал никто. А вот "эхо" этого свиста оказалось сугубо политическим.

Теперь уже ясно, что повторять ошибок своих предшественников и любой ценой тормозить выход Черногории из состава единой Югославии в Белграде не будут. Президент Сербии Борис Тадич заявил, что его страна признает результаты состоявшегося в Черногории референдума по вопросу о независимости страны.

"Я принимаю предварительные итоги, объявленные комиссией по проведению референдума", - заявил Тадич в ходе пресс-конференции. Это заявление стало первой реакцией Сербии на результаты воскресного референдума.

От переговоров с Сербией по перераспределению совместного имущества, находящегося в ведении союзного государства, будет непосредственно зависеть, насколько гладко пройдет переход Черногории к независимости. Во-вторых, спокойное принятие результатов черногорского референдума Белградом может успокоить противников независимости в Черногории, которые могли бы выйти на улицы в знак протеста. Согласно договору между Белградом и Подгорицей, Сербия станет правопреемницей союза двух государств, а Черногории придется подавать заявки на вступление в ООН и другие международные организации. Кроме того, Сербия официально будет претендовать на Косово, будущий статус которого должен быть определен до конца этого года. Сейчас провинция находится под управлением ООН.

Премьер-министр Сербии Воислав Коштуница, узнав предварительные результаты, также заявил о том, что "Сербия с уважением отнесется к исходу референдума".

Тем временем президент Сербии и Черногории (СиЧ) Светозар Марович, оказавшийся в положении Горбачева после Беловежской пущи, заявил о намерении подать в отставку с постов президента и председателя Совета министров более не существующего государственного сообщества. Тем не менее он планирует провести последнее заседание Совета министров СиЧ, на котором будет установлен порядок функционирования каждого из министерств сообщества вплоть до окончательного договора правительств Сербии и Черногории о разграничении властных институций. Светозар Марович подчеркнул, что с победой сторонников независимости Черногории на референдуме он считает свою задачу на посту главы СиЧ "выполненной до конца". Президент СиЧ также отметил, что "гордится политической зрелостью и приверженностью идеям демократии граждан Черногории, которые провели референдум в мирной и конструктивной обстановке".

Однако самое интересное началось потом, Приднестровье празднует общенародный референдум в Черногории, в результате которого эта страна обрела независимость от Сербии. Об этом заявил, выступая в Москве на "круглом столе", посвященном выходу в свет сборника "Восстание меньшинств: Косово. Молдова. Украина. Грузия. Курдистан", глава "МИД" непризнанного Приднестровья Валерий Лицкай. "В какой-то степени у нас сегодня праздничный день - черногорцы проголосовали за независимость", - уверенно заявил "министр". По его словам, по итогам обмена мнениями "главы МИД" всех самопровозглашенных "республик" на территории бывшего СССР испытывают чувство удовлетворения итогами черногорского референдума. Правда, Лицкай тут же и проговорился: "С одной стороны, мы болели за сербов, будучи представителями пророссийского региона. Но если говорить о юридическом аспекте, то мы всей душой на стороне черногорцев, которые последовательно и до конца довели свое стремление (к независимости) до логического завершения", - подчеркнул Лицкай. В свою очередь глава Антиблокадного совета общественных организаций Приднестровья, председатель Союза молдаван Валериан Тулгара тоже заявил, что самопровозглашенная республика должна последовать примеру Черногории, - Приднестровье должно четко заявить о намерении провести аналогичный референдум под эгидой Российской Федерации, а Россия должна заявить о признании его итогов. "Россия должна действовать, как США: если у них есть интересы, они их защищают", - заявил Тулгара. "Президент" непризнанной "Республики Абхазия" Сергей Багапш тоже приветствовал "цивилизованный путь" выхода Черногории из союзного государства с Сербией и заявил, что теперь очередь Абхазии и Южной Осетии: "Прошел референдум, и Черногория получает независимость. Такой цивилизованный путь самоопределения можно только приветствовать. Теперь, когда процесс самоопределения народов продолжился, независимость должны получить и Абхазия, и Южная Осетия", - заявил Багапш. При этом он отметил, что "ни в коем случае не хочет увязывать движение к независимости Абхазии с ситуацией на Балканах", подчеркнув, что "Абхазия этот вопрос поднимала намного раньше, чем Черногория или же Косово. Но прецедент есть, и международное сообщество должно это учитывать".

Строго говоря, "синдром поиска прецедента", как известно, весьма характерен для представителей политической элиты непризнанных "государств". Международное признание остается несбыточной мечтой, о юридических и правовых гарантиях существования лучше и не думать, к тому же граждане начинают задавать весьма неудобные вопросы, сколько еще времени им придется существовать во внеправовом пространстве. И на этом фоне политики вынуждены выискивать в мировых новостях любую, даже самую зыбкую информацию, способную "придать оптимизм". Однако даже беглого взгляда на ситуацию достаточно, чтобы понять: Черногория в качестве прецедента для Приднестровья, Абхазии и Южной Осетии подходит не очень. Черногорский рывок к независимости - это последний и не самый драматичный эпизод распада тех самых "социалистических федераций", к коим относились СССР, Чехословакия и Югославия и где за республиками де-юре было закреплено право на выход, - другое дело, что воспользоваться им на деле было очень трудно. Так что черногорский референдум - это продолжение Беловежской пущи, азербайджанских митингов под еще запрещенным, а сегодня официальным государственным триколором, и балтийских "поющих революций". Именно поэтому Черногория без труда пригласила экспертов ОБСЕ на свой референдум (чего до сих пор не удалось проделать ни одной самопровозглашенной "республике" по вполне понятным причинам), а в Белграде без сопротивления признали за ней "право на выход", в то время как в отношении того же Косово занимают куда более жесткую позицию.

Более того, вышеупомянутый Лицкай уже обозначил куда более тревожный для "непризнанных" фактор: очередное поражение в регионе пророссийских сил.  В самом деле, достаточно вспомнить весьма популярные в середине девяностых разговоры о "православной арке" с включением в нее Сербии, Греции и России, стремление Москвы любой ценой спасти белградских "братушек" и уж тем более попытки оружейной контрабанды из России в Сербию через Армению, чтобы понять, в чью пользу меняет расстановку сил черногорский референдум. А тогда уже как минимум нелишне поинтересоваться, на самом ли деле в Тирасполе и Сухуми обрадовались победе черногорцев или же просто изображают хорошую мину при явно не лучшей игре.