НЕФТЯНАЯ ВОЙНА

Толчком к нынешним трагическим событиям в Диярбакыре послужила очередная перестрелка боевиков РКК (провинция Диярбакыр, как и весь юго-восток Турции, - район их традиционной активности), происшедшая 25 марта. В результате было убито четверо боевиков. Их похороны РКК постаралась превратить в массовую манифестацию, - по данным российских СМИ, в ней приняли участие до трех тысяч человек. Причем акция недолго оставалась "мирной": группа из 200 сторонников Курдская рабочая партия (КРП) начала возводить на улицах города баррикады, жечь автомобильные покрышки и автомашины, наносить ущерб жилым и административным зданиям и забрасывать стражей порядка, образовавших кордоны для сдерживания толпы, камнями. Как утверждают многие источники, демонстранты, точнее, погромщики пытались прорваться к местному офису правящей Партии справедливости и развития. В ответ власти ввели в Диярбакыр дополнительные воинские подразделения и бронетехнику, стражи порядка применяли водометы и слезоточивый газ. К ночи удалось стабилизировать ситуацию, но затем беспорядки вспыхнули вновь. 

Уже через несколько дней тревожные сообщения стали приходить из Стамбула - крупнейшего мегаполиса страны. 3 апреля атаке террористов подвергся пассажирский автобус. Группа неизвестных остановила муниципальный автобус и забросала его бутылками с зажигательной смесью. В результате три человека, включая двух пожилых женщин, погибли. Машина сразу же была охвачена огнем, от нее, по словам очевидцев, остался лишь каркас. Большинство пассажиров успели покинуть автобус через двери и разбитые окна, однако несколько человек получили тяжелые ожоги и доставлены в госпиталь.

Водитель сделал резкий маневр, пытаясь увернуться от нападавших, и под колесами оказались пять человек, трое из них погибли. В полиции Стамбула не сомневаются: теракт совершили боевики РКК. Еще через две недели более 30 человек получили ранения в результате взрыва возле магазина одежды в стамбульском квартале Бакыркей. Взрывное устройство, по одним данным, было заложено в мусорный бак, по другим, было вложено в коробку с цветами.

"Это не взрыв из-за утечки, взорвалась бомба", - заявили в местной полиции.

Мощность и тип взрывного устройства полицейские не уточнили.  Ответственность за взрыв в квартале Бакыркей никто на себя не взял, однако в Стамбуле никто не сомневается: за терактами, скорее всего, стоит РКК или другие курдские группировки, заметно активизировавшиеся в последнее время.

Такой взлет террора, по мнению экспертов, не может быть спонтанным. Тем более что говорить об ужесточении политики Турции в отношении, как предпочитают выражаться в европейских правозащитных организациях, "курдского меньшинства", не приходится: в рамках своей европейской стратегии Турция существенно расширила сферу применения курдского языка, в Восточной Анатолии начинает осуществляться масштабная экономическая программа... Однако не исключено, что курдские лидеры расценили это как "проявление слабости" и решили "дожать".

Имеет право на существование версия, что весна - это традиционное время взлета активности курдских террористов, которые таким образом стремятся подорвать в Турции весьма доходный и важный для местной экономики туристический бизнес. Однако куда логичнее предположить, что речь идет о рассчитанной и многоходовой политической "комбинации", вернее, провокации, в основе которой лежит "нефтяная игра".

"Турецкая партия" в нефтяной игре

Как-то, комментируя раздел Ближнего Востока после первой мировой войны,

теперь уже бывший премьер-министр Турции Сулейман Демирель заметил: границы Турции заканчиваются там, где начинается нефть. Страны Антанты постарались не допустить возвращения Турции находящегося ныне в Ираке Кяркука с его богатейшими нефтяными полями и месторождением "Баба-Гургур".  С него, собственно говоря, и началась история ближневосточной нефти (10% мировых запасов нефти, приходящихся на Ирак, это большей частью нефть севера страны, а не южных нефтяных полей, выходящих к Персидскому заливу). Тем не менее, не имея собственных "коммерческих" ресурсов нефти, Турция сумела стать одной из ведущих участниц нефтяной игры - благодаря тому самому Джейханскому терминалу. Здесь, как известно, заканчивается основной иракский экспортный трубопровод Кяркук - Юмурталык - Джейхан. И начинается знаменитый Баку - Тбилиси - Джейхан, обещающий стать главной экспортной артерией для нефти Прикаспия. 

При этом понятно и другое. После знаменитого энергетического кризиса семидесятых годов в странах "золотого миллиарда" начался поиск той самой "неопековской" нефти, не подконтрольной знаменитому нефтяному картелю, где тон задают арабские монархии Залива. После "газовой войны" России с Украиной, Беларусью, Молдовой и Азербайджаном, когда французские журналисты прямо спрашивали у президента России Владимира Путина, не играют ли сегодня трубопроводы в политике России ту же роль, которая в советские годы предназначалась ракетам, стало ясно: Россия готова использовать поставки углеводородов в качестве рычага политического давления. В результате страны ЕС заговорили о необходимости поисков энергоносителей, не подконтрольных ни России, ни странам Ближнего Востока. На этом фоне контролируемый американцами Ирак (война там не будет продолжаться вечно) и Прикаспий - источники наиболее логичные и перспективные. И если отдавать себе отчет в том, что для Москвы нефть и газ - это не только, а возможно, не столько коммерция, сколько политический рычаг, то можно представить, какие страсти бушуют вокруг Джейханского терминала и трубопроводов, выходящих на Джейхан.

"Курдский фактор" в нефтяной игре

Строго говоря, о своей роли в "нефтяной игре" лидеры РКК заявили еще на той стадии, когда подписанный 20 сентября 1994 года в Баку "Контракт века" многие считали не более чем "протоколом о намерениях" (увы, в истории бывали и более серьезные заблуждения), а трубопровод воспринимался лишь как "отчаянно смелый проект". На фоне горячего обсуждения вывода азербайджанского нефтеэкспорта на новороссийские терминалы, строительства трубопровода по маршруту Бургас - Александрополис и т.д. руководитель представительства РКК в Москве Махир Велат пообещал начать против Турции "трубопроводную войну", направленную именно против ВТС. Теперь же, когда ВТС уже не проект, а реальность, ставки возрастают - до того, что европейские аналитики готовы признать день ввода в действие этого трубопровода "началом новой "холодной войны", где основным "призом" является контроль за энергоресурсами. А если "в игре" крупный бизнес и еще большая политика - тут уже возможны "сюрпризы".

Кроме всего прочего, террор РКК - это еще и способ вбить клин между Турцией и США. В самом деле, именно "курдский фактор" стал главной причиной охлаждения отношений между Турцией и США на момент начала второй иракской войны. Анкара настаивала на вводе в Северный Ирак собственного воинского контингента под своим командованием, против этого категорически выступили курдские лидеры, а для США они были одними из немногих твердых союзников в Ираке. В конце концов Турция, дав согласие на использование своего воздушного пространства коалиционными силами, свою территорию для открытия "северного фронта" в иракской войне так и не предоставила. Теперь же ситуация на сопредельной с турецкой Восточной Анатолией территории Ирака, где курдские лидеры после свержения режима Саддама Хусейна получили весьма впечатляющие полномочия, вызывает в Анкаре серьезное беспокойство. Формально среди партнеров Вашингтона РКК не значится, но создавшейся на севере Ирака неопределенной ситуацией эта группировка воспользовалась сполна. И если лидер иракских курдов, нынешний временный президент Ирака Джалал ат-Талабани носит в кармане турецкий дипломатический паспорт, это еще не значит, что в его ближайшем окружении нет желающих "помочь своим братьям в Турецком Курдистане", как здесь называют Восточную Анатолию. Рост же активности курдских террористов в сопредельных с Ираком районах Турции в последние месяцы всерьез беспокоит Анкару, и несколькими днями ранее на страницах турецкой "Джумхурийет" всерьез обсуждалась возможность ввода турецких войск в Северный Ирак.

Однако теперь ясно: США и Турции удалось преодолеть разногласия. После визита в США министра обороны Турции Веджди Кенуля и подписания 10-миллиардного контракта об истребителях пятого поколения для турецких ВВС стало ясно, что Анкара и Вашингтон вновь "сближаются". На этом фоне, уверены аналитики, активизация "курдского фактора" даже теоретически не может быть случайной.

"Армянская карта"

Куда примечательнее, однако, другое: в "нефтяную войну" намерены включиться и армянские экспансионисты. Так, 18-20 января 2007 года по инициативе католикоса Арама I и при содействии Киликийского католикосата и ереванского Матенадарана пройдет научная конференция на тему: "Культура киликийской Армении". Как указывает газета, научный форум состоится в местечке Антилиас в окрестностях Бейрута - именно там, где с семидесятых годов существует альтернативный Эчмиадзинскому армянский католикосат, и обсуждаться в его ходе будут различные темы, посвященные истории армянского государства в Киликии.

Строго говоря, Киликия всегда была одной из самых раскрученных тем в армянский среде - достаточно вспомнить роман австрийца Франца Верфеля "Сорок дней Мусадага", на который в армянской среде иногда ссылаются как на исторический документ. Киликия, расположенная на стыке Малой Азии и Ближнего Востока, на протяжении веков играла роль буфера между крупнейшими империями. Ее периодически контролировали византийцы, арабы, крестоносцы, франки, сельджуки, могулы, мамлюки. На очередном "историческом повороте", точнее, в начале XII века в Киликию, как уже многократно указывалось в прессе, стали стягиваться бежавшие из ортодоксально-православной Византии на более веротерпимый арабский Восток армяне. Вскоре здесь действительно возникло полунезависимое армянское государство. Просуществовало оно несколько десятков лет - армянские правители в конце концов оказались жертвами собственной политики лавирования между сильными мира сего. В 1514 году Киликия вместе с ее центром в Адане перешла под власть Османской империи, что положило конец многовековой "чехарде влияния".

Когда же в европейских столицах решили "загнать Турцию в вилайет Конья", армянские лидеры расценили это как подарок судьбы. Лозунг "защиты христиан" был слишком удобным, чтобы им никто не воспользовался, а район между реками Сейхан и Джейхан занимал слишком выгодное географическое положение, чтобы на него никто не позарился. Уже после провала мятежа в Ване, когда его организаторам, - а это были главным образом прибывшие из России армяне, - пришлось позорно бежать вместе с отступавшей российской армией, группа армянских фанатиков решила объявить весь регион между реками Сейхан и Джейхан "автономным". Инициатором этой смехотворной операции, указывает известный историк Эрик Файгл, был Михран Дамаджян, один из организаторов армянского восстания в Сасуне. Когда же французы, в чью оккупационную зону входила тогда Киликия, попытались посадить его на место, он объявил "Независимое армянское государство Киликии", с группой ослепленных фанатизмом террористов занял дворец правителей Аданы и в качестве представителя "армянской национальной делегации" объявил себя "армянским правителем под французским протекторатом". Фарс закончился через час после того, как французский командир категорически потребовал у Дамаджяна и его "правительства" немедленно закончить "эту нелепую комедию". Однако далеко не все события того времени были "нелепой комедией". 11 декабря 1918 года французский батальон из 400 армян - исступленных фанатиков - захватил город Дертйол в окрестностях Мусадага - высшей точки Таврских гор и места известного армянского мятежа. В самом деле, согласно проекту договора, составленного англичанином Марком Сайксом и французом Жоржем Пико (договоры Сайкс-Пико, 1916 г.), и результатам конференции в Сен-Жан Моресне (1917 г.), Киликия должна была составлять часть зоны французского влияния, и армяне всерьез надеялись приступить из Киликии к строительству моста к Черному морю, чтобы заложить таким образом основу "Великой Армении от моря и до моря". Здесь уже обосновались пришедшие вместе с французской армией армяне из Восточного легиона, сюда же хлынули десятки тысяч армян из Сирии и Египта, уверенные, что уж теперь-то Фортуна на их стороне.

Однако мятеж в Киликии закончился провалом. Визит французского дипломата Жоржа Пико к новому турецкому правительству Мустафы Кемаля означал для армян крушение всех надежд. Так или иначе, 20 октября 1921 г. между турецким правительством и представителем Франции Франклином Буйоном было заключено соглашение, которое содержало требование о безоговорочном выводе французских войск, и большинство прибывших в Киликию под защиту французских штыков армян предпочли ретироваться вместе с французской армией.

Однако  теперь в армянской среде, по всей видимости, вновь пытаются напомнить о своих "правах" на турецкую Киликию, и не увидеть за этим нефтяных интересов, откровенно говоря, трудно. И очевидно, что "нефтяная война" в Турции, не имеющей своей собственной нефти, преподнесет еще немало сюрпризов.