«ЛОМКА» ТРАДИЦИОННОЙ СИСТЕМЫ

Прошедшие 23-26 мая выборы в Европарламент (ЕП) сформировали совершенно новый расклад сил на политическом поле Европейского cоюза. Две ведущие фракции – «Европейская народная партия» (консервативные и христианско-демократические партии) и «Альянс социалистов и демократов» утратили традиционное правящее большинство (сохранив около 43% голосов). Таким образом, хотя серьезной смены ориентации ЕП не произошло, правоцентристы и левоцентристы впервые за 40 лет не будут контролировать Европарламент, в то время как либералы, националисты-евроскептики-по-пулисты и «зеленые» местами значительно улучшили свои позиции. Напомним, что выборы проходят по партийным спискам, однако в парламенте заседают не партии, а фракции, которые собираются не по национальному, а идеологическому признаку. 

К нынешнему результату на выборах в ЕП привел ряд факторов – с одной стороны, все последнее время происходило заметное увеличение сторонников популистов и националистов; с другой - несомненные сторонники объединенной Европы все слышнее выказывают свое недовольство традиционными партиями, что привело к оттоку голосов за либералов и «зеленых». В качестве показательного примера можно привести Германию, где действительно хорошо (для них) выступили экопартии, крайне правые популисты из «Альтернативы для Германии» заняли четвертое место (все равно улучшив свой результат 2014 года с 7,1 до 10,8% голосов), в то время как социал-демократы показали слабый результат и самая большая партия – ХДС также сдала позиции. Нечто похожее случилось и во Франции, где с незначительным перевесом победила партия Марин Ле Пен «Национальное объединение», а на втором месте оказалась макроновская «Вперед, республика». 

В то же время в Великобритании лидирующие позиции заняла партия Brexit бывшего главы Партии независимости Великобритании  Найджела Фараджа, а в Италии «Лига» вице-премьера Маттео Сальвини набрала более 30%. Конечно, популистов такие результаты крайне вдохновили – Сальвини, например, заявил, что грядет «новое европейское Возрождение». «Это знак того, что Европа меняется. Что Европа устала быть рабыней элит, корпораций и влиятельных сил. Сегодняшнее голосование говорит нам, что европейские правила меняются…», - считает итальянский вице-премьер, который также возглавляет «Европейский альянс народов и наций» (ЕАНН), куда входит ряд европейских националистических партий. Его оптимизм, конечно, небезосновательный, но, похоже, действительно слишком популистский, поскольку ЕАНН все равно не дотягивает до поставленной перед собой планки.

Более того, если у либералов получается сгруппироваться в рамках одной фракции, то «несистемные партии» слишком разношерстные и в своих убеждениях порой смотрят прямо в противоположные стороны. Так, если сам Сальвини выступает за распределение мигрантов, прибывающих по Средиземному морю в Италию, между всеми странами ЕС, то националисты из Центральной и Восточной Европы выступают резко против такого решения. Кроме того, британские евроскептики, скорее всего, будут недолго заседать в ЕП, так как Великобритания должна была выйти из Евросоюза еще 29 марта 2019 года. Процесс застопорился, поскольку тамошний парламент так и не одобрил согласованное с Брюсселем соглашение о Brexit и теперь развод Лондона и Брюсселя перенесен на 31 октября.

В то же время сами представители европейского политического мейнстрима считают, что ничего катастрофически страшного не произошло, хоть почва у них под ногами стала более зыбкой и прозвенел звоночек, к которому стоит прислушаться. Скорее всего правоцентристам и левоцентристам придется сотрудничать в составе коалиции с либералами, чтобы сформировать устойчивое большинство, и хочется надеяться, что у них на это хватит политической воли. Лидерам ЕС в рамках Евросовета предстоит согласовать кандидатуру нового главы Еврокомиссии и внести ее на утверждение ЕП. Сейчас основным кандидатом на этот пост считается глава правоцентристской «Европейской народной партии» баварский политик Манфред Вебер, который уже заявил на пресс-конференции, что его партия не собирается сотрудничать с евроскептиками и популистами. 

Но все равно новый довольно пестрый состав ЕП потребует умения договариваться, особенно по таким чувствительным вопросам, как регулирование бюджета, миграционная политика, растущее неравенство и стагнация доходов. Кроме того, европейцам уже пора, наконец, выработать внятную стратегию отношений с ключевыми партнерами – США, Россией, Китаем. Очень показательно в этом смысле интервью находящейся уже 14 лет у власти канцлера Германии Ангелы Меркель газете Süddeutsche Zeitung как раз накануне выборов в Европарламент. «Они [Китай, Россия и США] заставляют нас снова и снова находить общие позиции», - заявила немецкий канцлер, попутно призвав Европу сгруппироваться, накопить «политическую силу, соизмеримую с экономическими возможностями», чтобы действовать независимо от больших держав. Меркель привела в пример то, как Европа отказалась вслед за президентом США Дональдом Трампом нарушать договор об ограничении ядерной программы Ирана. Канцлер Германии убеждена, что ЕС нужно позабыть про внутренние конфликты и разработать эффективную внешнюю политику.

В таких высказываниях самого заслуженного и авторитетного на данный момент политика ЕС можно увидеть отчаянные попытки европейских элит вновь обрести этот самый твердый фундамент под ногами. На этом фоне обескураживающе выглядят результаты опроса Евробарометра, проведенного в середине весны 2019 года в 14 странах ЕС. Как пишет Европейский совет по международным отношениям (ECFR), согласно опросу две трети избирателей по-прежнему твердо выступают за членство своих стран в ЕС, что является самым высоким показателем с 1983 года. Они ценят свою европейскую идентичность, преимущества единого рынка и валюты и, конечно, они, как и госпожа Меркель, понимают, что поодиночке не могут быть глобальными игроками.  Но, с другой стороны, также большинство избирателей убеждены, что ЕС распадется в ближайшие 10-20 лет, а 28% (большинство из них – молодежь) не исключают даже того, что между государствами - членами ЕС возможна война. Причем это мнение преобладает и среди сторонников крайне правых, и среди сторонников основных партий. Откуда же такие парадоксальные настроения и что с ними делать? 

По мнению многих наблюдателей, все дело в отсутствии общей идейной составляющей. То, на чем строилась объединенная Европа - защита демократии, верховенство закона и прав человека, сотрудничество, согласие, толерантность, - больше не работает до такой степени, чтобы гражданам ЕС, по сути, было все равно, кто стоит у руля власти – социал-демократы или христианские демократы. Раньше по умолчанию считалось, что если главные ценности остаются незыблемыми, защищенными и востребованными, а основные (и в целом ничего кардинально не меняющие) споры ведутся вокруг налогов, соцпособий, отношений к абортам, размеру медстраховки и т.д., действительно неважно, кто является правящей партией. Примерно такие же властные схемы построены и долгое время бесперебойно работали в большинстве национальных государств ЕС и – наиболее ярко и показательно - в США. Но все чаще в последнее время эта формула выдает неправильные результаты. Электорат стал слишком разнообразным (в том числе и за счет тех же мигрантов), так что слишком многие цели и надежды в этом хоре голосов остаются неуслышанными, что неминуемо выражается в протесте.  Поэтому избиратели поддерживают тех политиков, которые идут против мейнстрима и хотят потеснить партии, господствующие десятилетиями. Они же, как и прежде, хотят считать, что представляют большинство, но реальность диктует свои правила. 

Именно в сердце «старой» Европы происходит ломка традиционной партийной системы. В Германии голоса «утекли» мимо основных партий, во Франции и Италии оказались востребованы крайне правые и популисты. Да и выборы в Великобритании показательны, конечно, вовсе не тем, кто будет пару оставшихся до брексита месяцев представлять страну в ЕП, а тем, что правящие консерваторы и оппозиционные им сейчас лейбористы получили жирную двойку от своих избирателей. Причем консерваторы оказались на пятом месте, уступив также проевропейской Партии зеленых. Так почему же на местных выборах впереди консерваторы и лейбористы, а на европейских - новая партия Brexit во главе с Найджелом Фараджем? Если коротко, то все дело в особенностях местной избирательной системы (так называемой «Вестминстерской», именуемой также first past the post), которая «режет» внесистемных новичков на старте. В результате миллионы избирателей фактически лишены возможности избрать в парламент кого они хотят. 

Поэтому, видимо, главный вывод европейских выборов-2019 заключается вовсе не в том, кто победил – сторонники или противники дальнейшей интеграции между странами ЕС. Понятно, что у сторонников намного больше голосов, веса и сил, именно поэтому Евросоюз до сих пор «жив, здоров и даже довольно упитан». Дело же в том, что в западном политическом мире уходит время господства двух-трех правящих партий. С этой точки зрения нынешний состав ЕП намного более динамичный и демократический, чем когда-либо был в своей истории. Кстати, явка на выборах-2019 стала рекордной и превысила 50%, что означает только одно:  запрос на перемены в обществе немалый. Можно ли это считать победой европейского проекта? В ближайшей перспективе – несомненно, а в отдаленной, думается, все будет зависеть от того, каких (и как скоро) лидеров сформирует новая реальность. Ведь Великобритания откололась, Меркель уже почти ушла, Макрон, можно сказать, так и не пришел, а новых харизматичных политиков, которые помогли бы вдохновить избирателей и реформировать ЕС, пока на горизонте не видно.