13 ЧАСОВ ПОМПЕО

В результате освобождения Азербайджаном своих территорий от армянской оккупации Южный Кавказ переживает серьезные геополитические изменения. Судя по всему, регион находится в преддверии новой интеграционной конфигурации с активным участием России и Турции. На этом фоне явно дает о себе знать и стремление Запада, прежде всего США, не потерять влияние на Южном Кавказе. Об этом свидетельствуют и итоги визита американского госсекретаря Майка Помпео в Тбилиси.

Исходя из новых реалий

Глава внешнеполитического ведомства США пробыл в Тбилиси всего лишь 13 часов, однако за это время встретился с президентом Грузии Саломе Зурабишвили, премьер-министром Георгием Гахария, главой МИД Давидом Залкалиани и сделал ряд знаковых заявлений.

В основном визит прошел под воздействием двух факторов. Первый - внутригрузинский. Речь идет о парламентских выборах, второй тур которых состоялся спустя считанные дни после визита Помпео. Как известно, согласно официальным данным, победу на выборах одержала правящая партия «Грузинская мечта». Однако оппозиционные силы заявляют о фальсификации итогов голосования, отказываются входить в парламент, предпочитая проведение акций протеста. Собственно второй тур выборов прошел уже в условиях бойкота со стороны оппозиции. Она в дни посещения Помпео грузинской столицы постаралась привлечь внимание американского госсекретаря молчаливой живой цепью в центре Тбилиси.

Оппозиция требует проведения новых выборов, однако Помпео показал, по большому счету, равнодушие США к запросам противников нынешнего грузинского правительства. Хотя после завершения визита и оставил в Тбилиси своего помощника Филиппа Рикера для более подробного ознакомления с позицией бойкотирующих новый парламент сил. Но это не возымело ожидаемого последними эффекта. Поскольку Вашингтон исходит из того, что бойкот лишен конструктивизма и оппозиция должна войти в парламент, сосредоточившись при этом на реализации поправок к избирательному и судебному законодательству. И это достаточно ясно дал понять Майк Помпео. 

Аналогичной позиции придерживаются и другие западные центры, в частности Евросоюз и ОБСЕ. Они охарактеризовали грузинские выборы в целом как «конкурентные» и «прошедшие с соблюдением фундаментальных свобод», а потому не видят причин для непризнания голосования. Запад  периодически высказывает претензии в адрес «мечтателей» и лично их лидера Бидзины Иванишвили за отдельные проявления авторитаризма и недостаточно жесткий, с точки зрения США и ЕС, диалог с Россией. Но вместе с тем он чрезвычайно заинтересован в сохранении политической стабильности в Грузии. Это вытекает из второго фактора, существенно повлиявшего на цель и характер тбилисского вояжа Помпео.

Визит состоялся в момент существенного изменения ситуации в регионе. Одним из последствий военной победы Азербайджана стал фактический коллапс армянского государства, которое рассматривалось западными стратегами как потенциальный оплот евроатлантического влияния в регионе. Армения, которая и до войны находилась практически в полной военной и экономической зависимости от России (даже несмотря на прозападный крен «бархатно-революционного» правительства последних двух с половиной лет), теперь оказалась, по сути, под тотальным контролем со стороны своего великодержавного союзника. С учетом же того, что Вторая карабахская война ознаменовалась и существенным усилением позиций Азербайджана, не поддающегося внешнему давлению независимого государства, а также закреплением региональных позиций его союзника - Турции, для Запада Грузия приобрела первостепенное значение.

Именно Грузия выступает сейчас последней отдушиной для евроатлантических стратегов. Значение этой страны для интересов Запада возросло и вследствие практического оформления российско-турецкого взаимодействия на Южном Кавказе. Ведь новый статус-кво, сложившийся в результате победы Азербайджана и поражения Армении, утвердил именно Россию и Турцию в качестве ключевых модераторов южнокавказского мира и безопасности. Несмотря на то, что Турция является членом НАТО, США - главенствующее звено Североатлантического альянса - лучше других понимают, что Анкара и Москва, отвергнутые Западом, вытеснят его совместными усилиями из Южного Кавказа. Примечательно двусмысленное положение оказавшейся не у дел Минской группы ОБСЕ. США и Франция выразили недовольство своим неучастием в заключении трехстороннего соглашения по Карабаху, а также закреплением Турции в качестве одной из сторон миротворческого процесса.

Таким образом, неудивительно, что Вашингтон в лице госсекретаря Помпео почтил своим вниманием Грузию в момент, когда на армяно-азербайджанском фронте, что называется, едва успели замолкнуть пушки. Именно Грузия становится, судя по всему, передовой геополитического противостояния на Южном Кавказе, что и подтверждают последние действия Вашингтона применительно к данному региону.

Тбилиси хочет, чтобы в регионе стало больше Америки

В связи с ожидаемым усилением взаимодействия между Грузией и Западом, прежде всего с США, встают два важных вопроса.

Первый связан с тем, насколько Соединенные Штаты реально будут добиваться окончательного вовлечения Грузии в орбиту западного влияния. Ведь после августовской войны 2008 года, завершившейся признанием Россией независимости мятежных грузинских автономий - Абхазии и Южной Осетии, западные институты фактически отказались форсировать процесс вступления Грузии в НАТО и ЕС. На это повлияли сложности южнокавказской геополитики, прежде всего учет российского фактора. Но какую линию относительно выбравшей евроатлантическую интеграцию Грузии теперь предпочтут ее западные партнеры и союзники?

Госсекретарь Помпео, находясь в Тбилиси, выразил решимость своей страны «помочь Грузии в углублении ее евроатлантических связей и укреплении ее демократических институтов». Иными словами, в ближайшее время стоит ожидать активизации усилий Вашингтона в грузинском направлении. Но каким практическим содержанием они будут наполнены? Пойдут ли Штаты на скорейшее предоставление Грузии зонтика НАТО? Можно ли ожидать скорой реализации уже давно муссируемого в мировых СМИ размещения на территории Грузии американских военных баз?

Разумеется, немаловажен и вопрос об отношении самой Грузии к подобного рода перспективам. Грузинские руководители по итогам переговоров с Помпео дали понять незыблемость стратегии Тбилиси на интеграцию с Западом. Президент Саломе Зурабишвили даже с уверенностью заявила, что «в Грузии, в регионе будет больше Америки». Не менее убедителен был и премьер-министр Георгий Гахария: «Хочу заверить вас: мы действительно чувствуем, что настал момент для укрепления нашего сотрудничества и партнерства, а также усиления присутствия Соединенных Штатов в этом регионе».

Конкретные формы сотрудничества Гахария видит в углублении связей между США и Грузией «в области обороны и безопасности, экономической и демократической консолидации». При этом особый акцент делается на необходимости американского содействия в вопросе восстановления территориальной целостности Грузии. Однако входит ли подобная задача в число приоритетов Запада? Ведь надо учесть неизбежность столкновения с Россией в случае практической реализации «американского содействия» грузинскому территориальному единству. Кроме того, само наличие конфликтности на территории Грузии, собственно, не было ли одной из причин замедления интеграции страны в евроатлантическое пространство?

Очевидно, что визит Помпео в Тбилиси не дал однозначных ответов на все эти вопросы. И не мог, видимо, дать, поскольку на фоне стремительно изменяющейся региональной ситуации реакция отнюдь не всех заинтересованных государств успела принять некое стратегическое оформление. В случае с США подобная, скажем так, издержка связана еще и с большой вероятностью сменой администрации Белого дома по итогам президентских выборов. И это, понятно, предполагает также возможные тактические корректировки в позиции и деятельности Соединенных Штатов. Впрочем, в своей основе они, вне всяких сомнений, не подвергнутся каким-либо изменениям стратегического характера. А это значит, что борьба за Грузию между ведущими силовыми центрами однозначно станет одним из основных сюжетов южнокавказской геополитики в обозримой перспективе.