КТО ПЕРВЫЙ

Развитие ситуации вокруг ядерной программы Ирана вновь занимает одно из центральных мест в повестке глобальной политики. Хотя новая американская администрация не скрывает своей заинтересованности в восстановлении международной сделки по иранскому атому, реального прогресса в этом направлении пока не наблюдается. Улучшению диалога между Тегераном и Вашингтоном, а шире - всем Западом не способствует и общая геополитическая конъюнктура на Ближнем Востоке.

Кто уступит первым?

Президент США Джо Байден принял решение продлить на год санкции против Ирана. Речь идет, прежде всего, об ограничениях, наложенных в связи с ядерной, ракетной и военной программами ИРИ. Они предусматривают, в частности, запрет на поставки в Иран сплавов алюминия, меди и некоторых разновидностей стали, а также имеющей стратегически важное значение электронной продукции.

Иран не остается без ответа в этой санкционной войне. Так, в прошлом году в ограничительный список Исламской Республики попали первые лица предыдущей американской администрации, обвиненной Тегераном в «поддержке терроризма», включая причастность к убийству генерала Касема Сулеймани и физика-ядерщика Мохсена Фахризаде.

Однако ущерб, наносимый Ирану американскими санкциями, разумеется, гораздо ощутимее того эмбарго, которое исходит от ИРИ. Как заявил президент Ирана Хасан Рухани, прямой ущерб Ирану от американских санкций за последние три года превысил $200 млрд. Но даже несмотря на это, Тегеран не требует возмещения ущерба в качестве условия возвращения США в Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД) по иранской ядерной программе.

Собственно, от того, будет ли далее реализовываться СВПД или эта международная сделка потерпит окончательный крах, и зависит дальнейший ход событий вокруг так называемого «иранского вопроса». Первый серьезный удар по сделке, одобренной «шестеркой» посредников (США, Россия, Китай, Великобритания, Франция, Германия) и Ираном в июле 2015 года, нанес в мае 2018 года тогдашний президент США Дональд Трамп. Сделка предполагала снятие международных экономических санкций против ИРИ взамен на ограничение ее ядерной программы. Обеспечив односторонний выход Вашингтона из данного соглашения, он восстановил и американские санкции против Тегерана, в том числе в сфере нефтяного экспорта. Год спустя, реагируя на односторонние действия США, Иран объявил о приостановке выполнения некоторых своих обязательств по СВПД, связанных с обогащением урана.

Таким образом, Совместный план оказался перед реальной угрозой срыва. Надежда на реанимацию сделки появилась с поражением Трампа на президентских выборах 2020 года и приходом в Белый дом Джо Байдена. Восстановление договоренностей по иранской ядерной программе новый американский лидер объявил одним из главных пунктов своей внешнеполитической программы. Однако уже первые шаги в этом направлении, вернее сложившаяся вокруг них международная атмосфера, показали всю сложность реализации данной задачи.

Стало очевидно, что Вашингтон готов вновь подключиться к сделке только после отказа Тегерана от действий, которые тот предпринял в ответ на односторонние меры прежней американской администрации. Примечательно заявление госсекретаря США Энтони Блинкена, что именно от реакции Ирана будет зависеть судьба дальнейших двусторонних контактов. Причем Соединенные Штаты хоть и выражают, в принципе, согласие на дипломатическое решение вопроса об иранской ядерной программе, но одновременно дают понять и то, что их «терпение имеет границы». И, судя по всему, проверкой на прочность американского «терпения» на текущем этапе может стать развитие событий вокруг выраженной Вашингтоном готовности принять участие в новых переговорах между «шестеркой» и Ираном. Их инициатором выступил Евросоюз.

Очевидно, что Иран имеет свои основания не поддаваться на подобную «терпеливость» американской стороны. Власти ИРИ дают понять, что с их стороны отказа от обогащения урана не будет до того момента, когда сами США не исправят свою одностороннюю «ошибку». Более того, 23 февраля в Иране вступило в силу ограничение на инспектирование его ядерных объектов Международным агентством по атомной энергии (МАГАТЭ). Речь идет о доступе МАГАТЭ к камерам на иранских ядерных объектах: их данные будут храниться еще три месяца, после чего вся содержащаяся в них информация будет стерта в случае невозвращения США к ядерной сделке.

Следует иметь в виду, что еще в январе 2021 года постоянный представитель Ирана при международных организациях в Вене Казем Гариб Абади официально сообщил, что Тегеран развернул исследовательские работы по производству металлического урана. Вскоре данный факт признало и МАГАТЭ. А европейская часть «шестерки» - Великобритания, Франция и Германия - выразила общую обеспокоенность в связи с производством Ираном металлического урана в нарушение СВПД. Поскольку Иран, как говорится в совместном заявлении европейской «тройки», взял на себя обязательство в течение 15 лет «не производить, не приобретать, не проводить исследований и разработок в области урановой металлургии».

Однако Тегеран настаивает на том, что возвращение к СВПД и следование его условиям возможно лишь при условии, если все участники сделки, включая и США, начнут исполнять свои обязательства. Поэтому Иран и отказался от предложения ЕС и США начать прямые переговоры по вопросу ядерной программы ИРИ. С точки зрения иранской стороны Соединенные Штаты не имеют права присутствовать на переговорах участников ядерной сделки до тех пор, пока не отменят санкции в отношении Тегерана, введенные вопреки условиям СВПД.

Президент Ирана Рухани в ходе телефонного разговора с французским лидером Эммануэлем Макроном открыто заявил, что «ядерная сделка не подлежит повторному обсуждению и единственный способ сохранить ее - это отмена санкций со стороны США». Что же касается отказа самого Ирана от выполнения своих обязательств по сделке в полном объеме, то Тегеран оправдывает свои шаги, расценивая их как «следствие выхода США из ядерной сделки и невыполнения своих обещаний Европой». Под последним имеется в виду, прежде всего, неспособность или нежелание европейских держав противодействовать антииранской санкционной политике Вашингтона.

Поэтому Штатам пока остается лишь выражать свою разочарованность отказом Тегерана от проведения прямых дипломатических контактов по ядерной проблематике. Однако это, разумеется, ничуть не означает, что Вашингтон не будет предпринимать никаких мер для «сдерживания Ирана». Ясно одно: США будут и далее реализовывать стратегию, направленную на недопущение превращения ИРИ в ядерную державу. Хотя Тегеран уверяет мировое сообщество в том, что его ядерная программа носит исключительно мирный характер, для США и их союзников задача обеспечения того, что Иран, действительно, никогда не станет обладателем атомного оружия, остается не просто целевой установкой. Но и фактором, дающим им в руки своего рода индульгенцию во имя геополитического сокрушения ключевого противника Запада на Ближнем Востоке.

Накал не спадает

«Иранский вопрос», который, по сути своей, гораздо шире, чем просто проблема ядерной программы Тегерана, продолжает оставаться одной из важнейших составляющих большой ближневосточной геополитики. Показательно, что даже отказ Исламской Республики от участия в переговорах с США при посредничестве ЕС имел место после нанесения Соединенными Штатами авиаударов по проиранским формированиям в Сирии. Свою военную акцию Вашингтон пояснил необходимостью ликвидации объектов, с которых, как утверждают американцы, планируются и организуются атаки на базы США в Ираке.

Подобной мерой Вашингтон подтвердил, что не только ядерная программа Тегерана, но и деятельность проиранских «сил сопротивления» в целом ряде региональных стран, а именно в Сирии, Ливане, Ираке и Йемене, являются краеугольными мишенями США в борьбе с теми «угрозами», которые представляет для их интересов Исламская Республика. Авиаударами по позициям поддерживаемых Ираном сил на сирийской территории была в очередной раз продемонстрирована принципиальная готовность США к силовому решению «иранского вопроса». Включая и его ядерную составляющую, пусть и не сейчас, но в любой срочной перспективе.

Лучше всех это осознает и ближайший союзник США - Израиль, который в лице министра обороны Бени Ганца заявил об «обновлении планов по нанесению ударов по ядерным объектам Ирана». В ответ Тегеран пригрозил Израилю атаками на Тель-Авив и Хайфу в случае ударов по ядерным объектам Ирана. Вся эта воинствующая риторика свидетельствует о серьезной опасности, которая угрожает региону с учетом рассмотрения «любых» возможностей решения «иранского вопроса» противниками Исламской Республики.

Площадкой геополитической борьбы вокруг Ирана выступает и МАГАТЭ. На состоявшейся в начале марта в Вене сессии Совета управляющих этого международного агентства удалось избежать принятия новой резолюции по Ирану и его деятельности в атомной сфере. Великобритания, Франция и Германия в последний момент решили воздержаться от продвижения очередного антииранского документа, который мог оказать негативное влияние на перспективу возобновления переговорного процесса. Кроме того, очевидна выжидательная позиция европейских переговорщиков в момент, когда деятельность администрации Байдена находится на стартовой позиции. В пользу Ирана оборачиваются также и совместные усилия России и Китая по сдерживанию наступательного американского подхода к решению проблемы ядерной программы ИРИ.

Однако все будет зависеть, прежде всего, от готовности Вашингтона или Тегерана сделать первый, компромиссный шаг во имя недопущения развития событий по сценарию, противоречащему интересам регионального и глобального мира.