ИЗОЛИРОВАТЬ ТУРЦИЮ НЕ УДАЛОСЬ

Многолетний спор между Турцией и Грецией по поводу территориальных вод Восточного Средиземноморья вступает в новую фазу. В частности, за последние два года неожиданно изменился ход процессов, направленных против Турции. Особенно после того, как официальный Каир предпринял определенные шаги для нормализации отношений с Анкарой.

А все начиналось с…

В разное время в восточной акватории Средиземного моря были обнаружены нефтяные и газовые месторождения. По данным Геологической службы США, объем углеводородных залежей в регионе Леванта у побережья Сирии оценивается в 3,5 трлн. кубометров газа и 1,7 млрд. баррелей нефти. А в дельте Нила (у берегов Египта) обнаружены 1,8 млрд. баррелей нефти и 6,3 трлн. кубометров газа.

Кроме того, в бассейне «Геродот» недалеко от Крита обнаружены два месторождения с запасами природного газа в объеме 3,5 трлн. кубометров. В общей сложности запасы нефти в Восточном Средиземноморье оцениваются в 30 млрд. баррелей.

Однако разработка столь крупных объемов природных ресурсов сталкивается с серьезными препятствиями, которые обусловлены напряженными отношениями между странами региона. В их числе длящиеся на протяжении полувека разногласия и конфликт вокруг Кипра между Турцией и Грецией. Напряженные отношения между Анкарой и Афинами постепенно отразились и на их отношениях с другими странами Восточного Средиземноморья, которые до сих пор не могут прийти к общему знаменателю по вопросам эксплуатации и распределения энергоресурсов региона. В частности, взаимопонимание между региональными государствами затрудняет установившаяся политическая напряженность.

В акватории Средиземного моря расположены Ливия, Египет, Израиль (с Палестиной), Ливан, Сирия, Турция, Греция и Кипр, разделенный на Южный и Северный. Сюда же входят территории и зоны влияния в неразделимой или спорной части морской акватории Турции, Греции и острова Кипр.

Два полюса или курс на сближение

Открытие углеводородных запасов в Восточном Средиземноморье еще больше обострило и без того холодные отношения между Турцией и Грецией по поводу прибрежных территорий. Итогом этого стало образование двух противостоящих региональных фронтов. Первыми к происходящему подключились греки, когда правительство Южного Кипра подписало соглашения с Египтом (2003), Ливаном (2007) и Израилем (2010) о делимитации морских границ. Турция не признала эти соглашения, ссылаясь на то, что в них не учитывается позиция Северного Кипра.

Еще одна сложность ситуации заключается в том, что Турция испытывает проблемы в отношениях со многими прибрежными странами. Отношения между Анкарой и Тель-Авивом резко ухудшились после того, как в 2010 году израильская армия атаковала судно «Мави Мармара», а также несколько сопровождающих его судов, перевозивших гуманитарную помощь в Газу через Средиземное море. В результате обе страны отозвали своих послов. 

Похолоданию между Анкарой и Дамаском способствовало начало конфликта в Сирии. Наконец, резко ухудшились отношения Анкары и Каира после военного переворота в Египте в 2013 году. Обе страны отозвали своих послов, а конкуренция между ними зафиксирована практически на всех платформах.

Египет наряду с Турцией является страной с самой большой по протяженности береговой линией в Восточном Средиземноморье. Воспользовавшись прохладными отношениями между Египтом и Турцией, Греция, как и Израиль, захотела стать ближе к Египту.

Примечательно, что ответный шаг Турции на происходящее последовал только 27 ноября 2019 года, когда Анкара подписала соглашение о демаркации морских зон и сотрудничестве с Правительством национального согласия (ПНС) Ливии. В некотором смысле это соглашение препятствовало сотрудничеству Греции и Египта в энергетической сфере в Средиземном море. Однако изменение ситуации в Ливии в прошлом году, установление контроля над военно-политическими процессами в стране со стороны США и объявление режима прекращения огня фактически поставили под угрозу соглашение от 27 ноября.

Но сейчас Египет неожиданно сделал позитивный жест в адрес Турции. Так, в тендере на добычу углеводородов в Восточном Средиземноморье официальный Каир определил свои рубежи до восточной части 28-го меридиана. Иными словами, Каир, в отличие от Греции, учел территориальные претензии Турции.

В ответ на этот шаг министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу положительно высказался о Египте и возможности восстановления межгосударственных связей. Отметим, что Египет и ранее не согласился с тем, чтобы считать остров Мейс отправной точкой морской границы между двумя государствами, хотя Греция и настаивала на этом. И это несмотря на соглашение между Каиром и Афинами от 6 августа 2020 года о демаркации границ в Восточном Средиземноморье. Все это явно помешало планам Греции по включению островов в собственную прибрежную акваторию. А совсем недавно президент Египта и вовсе заявил о готовности его правительства начать переговоры с Турцией о демаркации морских зон.

Естественно, последний шаг Каира вызвал серьезную озабоченность Греции. Так, премьер-министр Греции Кириакос Мицотакис позвонил президенту Египта Абдель Фаттаху ас-Сиси. А греческий министр иностранных дел Никос Дендиас отправился в Каир, чтобы обсудить «энергетическое сотрудничество между двумя странами и процессы в Восточном Средиземноморье» со своим египетским коллегой Самихом Шукри. Понятно, что Афины пытаются сохранить договоренность, достигнутую с Египтом в августе прошлого года, то есть не потерять своего союзника в Средиземноморье.

И Греция частично добилась этого. После визита главы греческого МИД в Каир правительство Египта пошло на некоторые изменения на карте и таким образом приняло во внимание пожелания Афин.

Важные причины

Но сделать это теперь будет не так-то просто. Ибо Египет, несмотря на все еще сквозящие холодом отношения с Турцией, более склонен к поиску точек соприкосновения с Анкарой. И на то есть несколько важных причин.

Первая из них связана со сложившейся ситуацией в Восточном Средиземноморье и распределением энергоресурсов этого региона. В Египте многие считают, что Каиру было бы намного выгоднее подписать аналогичное соглашение с Турцией, чем с Грецией и Южным Кипром. Другими словами, именно экономические, политические и государственные интересы подталкивают Египет к улучшению отношений с Турцией.

Вторая причина заключается в региональных политических интересах обеих стран. Турция и Египет - два мощных государства региона, и холодные отношения между ними вредят интересам обоих.

Третье обстоятельство - примирение Египта и его союзников в лице Саудовской Аравии и ОАЭ с Катаром. Несомненно, соглашение с Катаром открывает путь к примирению с Турцией, и Египет хочет воспользоваться этой возможностью.

Вместе с тем налицо и три основные причины, препятствующие улучшению отношений между Египтом и Турцией. Во-первых, между двумя странами существует политический кризис. Военный переворот 2013 года в Египте наиболее ощутимо резонировал в Турции. Официальная Анкара резко осудила инцидент, назвав его преступлением против человечества. Эта риторика продолжалась и впоследствии вылилась во взаимный отзыв послов между двумя странами.

Египет требует, чтобы Анкара изменила эту риторику, а также прекратила деятельность против него на региональных и международных платформах. В этом смысле уже сейчас можно констатировать некоторое смягчение позиций между двумя странами. Например, в Турции заметно ослабла критика в адрес египетского правительства, а спецслужбы обеих стран последние два года ведут тайные переговоры. В прошлом году произошла встреча министров иностранных дел Турции и Египта в рамках конференции Организации Исламского сотрудничества. Турция также отозвала вето на участие Египта в заседаниях НАТО.

Второе требование Египта к Турции связано с исламским движением «Братья-мусульмане». После военного переворота в 2013 году некоторые активные члены организации покинули Египет и поселились в соседних странах, в том числе в Турции. Каир требует ограничить их антиегипетскую деятельность в Турции, чем объясняется и основная тема обсуждений между разведками двух стран - судьба иммигрировавших членов «Братьев-мусульман».

Третья причина разногласий между Турцией и Египтом касается Ливии, а точнее интересов обеих стран в Ливии. Египетское правительство вместе с другими арабскими союзниками (Саудовская Аравия, ОАЭ) поддерживает ливийское правительство Палаты представителей, расположенное в городе Тобрук. А Турция выступает в поддержку исламистского Правительства национального согласия в Триполи. Если Египет и Турция найдут общий язык и по Ливии, это также станет поводом для примирения обеих стран.

Похоже, что нынешняя политическая ситуация в регионе сближает позиции Египта и Турции. А в последние месяцы, несмотря на попытки Греции вовлечь Израиль в антитурецкий альянс, также заметны определенные жесты Тель-Авива в сторону Анкары. 

Конечно, каждое государство в первую очередь выступает с позиций собственных национальных интересов. В этом смысле примечательно, что, в отличие от Греции, Израиль и Египет, два могущественных государства региона, подходят к распределению средиземноморских ресурсов с точки зрения национальных и региональных интересов, а не в контексте идеологической вражды. Все понимают, что резкое противостояние в рамках такого регионального проекта не может принести пользы. С другой стороны, вражда с Турцией, одним из влиятельных государств региона, при распределении морских энергоресурсов принесет только вред. В этом смысле Греция, чья нынешняя политика оправдана лишь с точки зрения идеологической и исторической конкуренции с Турцией, а не экономическими и энергетическими интересами, скорее всего, останется в этом процессе одна.