ВОЙНА ФОРМАТОВ

Мировая политика всегда, во все времена характеризовалась турбулентностью. На смену одним формам взаимодействия приходили другие, более адаптированные к актуальной повестке, формируя архитектуру международной безопасности. Не составляет исключение и сегодняшний день. И поныне в системе международных отношений продолжают происходить перегруппировка сил и формирование условных блоков, усиливающих соперничество ведущих центров силы. 

При этом одни союзы, существующие десятилетиями, переживают серьезную трансформацию, а другие  теряют свою актуальность.

Великобритания как катализатор процессовна Западе

Выход Великобритании из ЕС, постепенный отход США от политики опеки западного мира привели к появлению заметных линий политических разломов на Западе. Так, в пределах географии коллективного Запада все более четкое очертание получает разделение на англосаксонский и евроцентричный полюса.

Брексит и активизация Лондона в создании или воссоздании релевантных его новой внешней политике союзов привели к актуализации идеи образования формата CANZUK (Канада, Австралия, Новая Зеландия, Великобритания). Он предполагает, что эти четыре страны согласятся на свободную торговлю, взаимную миграцию и внешнеполитическое сотрудничество. И хотя институционализации этой идеи пока не произошло, есть все основания полагать, что британская дипломатия уже активно действует в этом направлении. 

С другой стороны, создание трехстороннего оборонного альянса AUKUS (Австралия, Великобритания, США) 15 сентября 2021 года формально очерчивает линию разлома внутри НАТО, поскольку предполагает формирование общей системы безопасности между ведущими странами Альянса (США и Великобританией) без опоры на его «оборонительный каркас».

В свою очередь этот раскол усугубляется кризисом в отношениях между Лондоном и Парижем и Парижем и Вашингтоном. Он был вызван отказом Австралии от реализации многомиллиардного контракта на покупку французских подводных лодок. «Тот факт, что впервые в истории отношений между Соединенными Штатами и Францией мы отзываем нашего посла для консультаций, является серьезным политическим актом, который показывает силу кризиса сегодня между нашими двумя странами, а также с Австралией», - приводят СМИ слова министра иностранных дел Франции Жан-Ив Ле Дриана.

Несмотря на то, что после инициированного президентом США телефонного разговора с французским коллегой взаимоотношения между сторонами удалось как-то стабилизировать, ситуация все же не кажется до конца урегулированной. Скорее речь идет о промежуточном решении, до очередного кризиса между ними.  

Другим последствием создания AUKUS могут стать отказ Швейцарии от покупки французских истребителей Rafale и приобретение вместо них американских истребителей F-35. Данный шаг Берна также вызвал серьезное негодование Парижа.

В сумме же все эти события, по всей видимости, стимулировали французскую дипломатию будировать тему общеевропейской армии через свои инструменты влияния в ЕС.

15 сентября председатель Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен выступила со второй ежегодной речью о положении дел в сообществе. Среди прочего она призвала общество готовиться к тому, что соперничество на международной арене будет возрастать, а также выдвинула аргументы в пользу создания Европейского оборонного союза. Фон дер Ляйен, еще будучи главой оборонного ведомства ФРГ, считалась одним из ярых лоббистов создания общеевропейской армии, где германо-французский тандем занимал бы лидирующие позиции. Сейчас, в условиях отсутствия одного из главных критиков этого проекта - Великобритании, его реализация становится более реалистичной. 

Более или менее скептически относятся к этому проекту страны Восточной Европы, которые опасаются военно-политического доминирования, главным образом Берлина, и более тесно координируют свои действия с США. Чем больше в Брюсселе, Париже и Берлине говорят об общеевропейской армии, тем активнее такие страны, как Польша, Венгрия или Румыния, взаимодействуют с США в военно-политическом плане. Это помогает Вашингтону, опираясь на своих сторонников в ЕС, блокировать или серьезно тормозить процесс. Сама Урсула фон дер Ляйен вынуждена признавать, что военная и дипломатическая слабость Европы обусловлена не недостатком возможностей, а отсутствием политической воли у государств - членов сообщества.

В то время как на Западе привычные союзы дают трещину, на Востоке - в Азии, напротив, усиливаются относительно молодые форматы, формируя антизападный блок. 

Восток ищет пути сближения

Недавние саммиты ОДКБ и ШОС показали рефлексию участников относительно процессов в глобальной политике. При этом ситуация вокруг Афганистана выступила в качестве лакмусовой бумажки. Она показала, что риски, исходящие от этой страны, вызваны действиями США и их партнеров, а потому должны истолковываться в более широком контексте, выходящем далеко за пределы Афганистана. 

21 сентября в газете «Аргументы и факты» появилось интервью секретаря Совета безопасности РФ Николая Патрушева, в котором он прямо заявил о том, что «Соединенные Штаты готовы поставить под удар всю архитектуру безопасности в Азии ради своего желания установить больший контроль над перспективным Азиатско-Тихоокеанским регионом (АТР)». Статью с интервью Н.Патрушева можно рассматривать как реакцию российского политического руководства на сдвиги в международной системе безопасности и желание Москвы зафиксировать свою роль в этом процессе. 

Патрушев дал понять, что полюса противостояния для российской стороны очевидны. С одной стороны, это США, Великобритания и примкнувшие к ним страны, с другой - это Россия, Китай, Иран, которые им противодействуют. К числу перечисленных выше форматов Патрушев добавил объединение QUAD, в которое входят США, Индия, Австралия и Япония. Он назвал его азиатским аналогом НАТО, цель которого - проведение антикитайской и антироссийской политики.

Примечательно, что Индия - активный участник ШОС, позиционируется в качестве проводника антикитайской линии Вашингтона, что создает условия для прогрессирующих противоречий не только между Пекином и Дели, но и внутри ШОС. Там рассматривают Россию, Китай и ряд других стран в качестве препятствия для распространения влияния Запада в Азии.

Среди враждебных России форматов глава Совбеза РФ выделил также «Инициативу трех морей» и «Крымскую платформу». 

В то же время включение в орбиту ШОС такого антизападного игрока, как Иран, фактически позволяет консолидировать евразийских противников Вашингтона на основе единой платформы в пределах общей географии. Таким образом, получается, что в новом своем прочтении идея Хартленда, впервые высказанная Хэлфордом Маккиндером, становится по-своему актуальной. Считая, что Евразия является центром глобальных политических процессов, именно Маккиндер сформулировал понятие «Хартленд» (Heartland) - «сердце мира» и противопоставлял его окружающему миру. 

Сегодня в пределах этой географии происходят процессы, напоминающие поиск путей для активного взаимодействия. Многие аналитики называют их стремлением к интеграции. Однако в целом ряде случаев они продиктованы геополитической целесообразностью и направлены на создание прочной основы для реализации собственных интересов при условии сохранения своей идентичности. 

Турция как «приз» в борьбе за сферы влияния

Сегодня, как и десятилетия назад, основная борьба между оформившимися центрами силы ведется за расширение сфер влияния за счет «непримкнувших» государств. Таковыми условно могут считаться Азербайджан, Турция и ряд других.

21 сентября в Нью-Йорке состоялись переговоры президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана и премьер-министра Великобритании Бориса Джонсона. СМИ сообщали, что встреча проходила за закрытыми дверями и продолжалась 40 минут. Темы обсуждений не разглашаются. Можно предположить, что обсуждались перспективы взаимодействия, в том числе с учетом наметившихся процессов геополитической фрагментации. 

Великобритании могут импонировать действия Анкары по ограничению влияния Парижа в Восточном Средиземноморье. Как известно, в этом регионе у Лондона есть свои давние интересы. Великобритания сохраняет свои военные базы на Кипре и заинтересована в диалоге не только с Никосией, но и Анкарой, чтобы оставаться частью региональной системы безопасности. При этом если Анкара не возражает против присутствия английских военных баз на острове, то политики в Никосии не раз давали понять, что будут не против, если Лондон уберет своих военных с острова. Эти обстоятельства еще больше способствуют укреплению диалога между Лондоном и Анкарой. 

После того как Великобритания официально покинула Суэцкий канал и предоставила независимость Мальте, кипрские базы остаются важнейшим фактором, обеспечивающим присутствие британской короны в этой стратегической части земного шара. Анкара в числе немногих региональных столиц, которые особо не возражают против присутствия этих баз. 

Конечно, диалог между Анкарой и Лондоном не обязательно ограничивается одной лишь этой темой. Обе страны пытаются играть активную роль на Ближнем Востоке. Анкара и Лондон имеют свои интересы на севере Африки и в Персидском заливе, в районе Красного и Аравийского морей. 

Примечательно, что в случае с Турцией Лондон не предлагает Анкаре идти в фарватере британской политики, а лишь пытается определить общие правила игры. Так, чтобы они ограничивали возможности геополитических конкурентов обоих государств, но повышали свои, а значит, укрепляли их реальный политический вес. 

Соединенные Штаты могут поддерживать этот диалог, внимательно наблюдая при этом, чтобы он не нарушал их собственные интересы. В свою очередь успешность взаимодействия Лондон-Анкара может позитивно сказаться на укреплении связей между Лондоном и Баку, которые имеют свою собственную повестку. 

Опосредованным участником этого общего диалога может стать Израиль, который имеет с Великобританией свои наработанные и эффективные связи, в том числе в сфере безопасности.