ПЕРСПЕКТИВА ПРОБЛЕМАМ НЕ ПОМЕХА

Турецко-американские отношения все более увязают в водовороте противоречий. С одной стороны, не решается ни одна из многочисленных проблем в двустороннем диалоге, а с другой - очевидно стремление как Анкары, так и Вашингтона к преодолению растущего отчуждения между ними. Об этом свидетельствовали, в частности, и переговоры президентов Турции и США Реджепа Тайипа Эрдогана и Джо Байдена, состоявшиеся в рамках Римского саммита «Группы двадцати» (G20) в последние дни октября.

«Посольский кризис» и совместный механизм

Как следует из официальных сообщений Анкары и Вашингтона, на переговорах Эрдогана и Байдена был затронут весь комплекс проблем, имеющихся в двусторонних отношениях на данном этапе. Главным итогом встречи президентов стало достижение договоренности о создании соответствующего совместного механизма с целью устранения разногласий и укрепления двустороннего сотрудничества.

Примечательно, что ход переговоров Байдена и Эрдогана не был омрачен произошедшим в канун встречи «посольским кризисом». Речь идет о неудачной попытке ряда держав (США, Канады, Германии, Франции, Нидерландов, Норвегии, Швеции, Финляндии, Дании, Новой Зеландии) посредством своих послов в Анкаре навязать турецкому правительству свое видение ситуации вокруг судебного приговора Осману Кавале, обвиняемому в соучастии при попытке вооруженного переворота летом 2016 года. Западные послы были вызваны в МИД Турции, где от них потребовали соблюдать Венскую конвенцию, предусматривающую невмешательство глав дипмиссий во внутренние дела стран пребывания. А президент Эрдоган вообще пригрозил объявить десятерых послов персонами нон грата. Кризис удалось преодолеть лишь после совместного заявления последних, в котором они пообещали строго соблюдать Венскую конвенцию.

Это событие, а также то, что Джо Байден, по обычной практике американской стороны, не стал на встрече с Эрдоганом вменять Турции якобы нарушение норм демократии и несоблюдение прав человека, эксперты расценили как показатель готовности Вашингтона к улучшению заметно похолодавших в последние годы отношений с Анкарой. Причем ключевым фактором, подталкивающим США и Турцию к преодолению разногласий, выступают их союзнические отношения в рамках НАТО.

Как сообщается в официальном релизе администрации президента Турции, «Эрдоган и Байден сделали акцент на альянсе в рамках НАТО и стратегическом партнерстве». Белый дом, в свою очередь, особо подчеркнул выраженное президентом США стремление к конструктивным отношениям и расширению сфер сотрудничества с Турцией, а также поблагодарил ее за вклад в миротворческую операцию НАТО в Афганистане за последние 20 лет.

Акцент на евроатлантическое сотрудничество Вашингтона и Анкары, особенно со стороны Соединенных Штатов, не случаен. Члены НАТО, в данном случае обладатели двух крупнейших армий внутри Североатлантического альянса, прекрасно осознают важность укрепления единства организации с точки зрения самого ее существования и развития. На фоне процессов вокруг формирования отдельного блока с участием США, Великобритании и Австралии, а также попыток стран - лидеров ЕС - Франции и Германии - создать «европейскую армию»  вопрос монолитности НАТО приобретает особое значение. Для не входящей ни в англосаксонскую тройку, ни в Евросоюз Турции это особенно актуально, с учетом чего в ее интересах как усиление собственных позиций в рамках Альянса, так и упорядочивание стратегического диалога с бесспорным лидером НАТО - Соединенными Штатами.

Первым делом самолеты

Стратегическое сотрудничество между Анкарой и Вашингтоном переживает нелегкие времена под воздействием, в частности, «самолетного кризиса». Он был запущен еще при прежней американской администрации, которую возглавлял Дональд Трамп. США исключили Турцию из программы создания новейших истребителей F-35, ссылаясь на покупку ею российских систем противовоздушной обороны С-400. Тогда же были введены и первые антитурецкие санкции, в частности повышение пошлин на турецкие сталь и алюминий, что привело к обрушению турецкой лиры. Так возникла невиданная в истории отношений двух государств, являющихся союзниками по НАТО, ситуация.

С приходом в Белый дом администрации Джо Байдена ограничительные меры в отношении Турции получили дальнейшее развитие, сказавшись, в частности, в «наказании» представителей и компаний турецкого ВПК за «причастность к сделке с Россией в военно-техническом плане». Однако на площадке Римского саммита G20 Байден убедил Эрдогана в своем желании предоставить Анкаре самолеты F-16 в обмен на сделанные ею ранее инвестиции в программу F-35. Поскольку в истории с исключением Турции из программы производства F-35 присутствует один весьма нелицеприятный момент, заключающийся в оплате поставок этих истребителей-бомбардировщиков пятого поколения. Анкара выплатила Соединенным Штатам $1,4 млрд. за непоставленные истребители F-35. И теперь, после исключения Турции из программы по F-35, предоставление ей F-16 за оплаченную ею сумму представляется хоть каким-то выходом из ситуации.

Анкару, естественно, продолжает возмущать само ограничительное решение Вашингтона, не отвечающее духу и традициям американо-турецкого союзничества. Особенно на фоне рассмотрения в Конгрессе США законопроекта, предусматривающего продолжение участия в программе создания самолетов F-35 Индии и Австралии, которые, как и Турция, являются покупателями российских зенитно-ракетных комплексов С-400. Ведь возникает резонный вопрос: почему же тогда применяются двойные стандарты в отношении Турции?

Более того, как сообщил Байден Эрдогану, в Конгрессе и Сенате США разделились пополам голоса противников и сторонников возможной сделки с Анкарой по самолетам F-16. Сам американский президент, по словам Эрдогана, настроен позитивно к продаже Турции истребителей F-16. Но удастся ли Байдену сломить сопротивление конгрессменов, уж коли сам он действительно стремится поддержать высокий уровень американо-турецкого союзничества?

В любом случае Анкара дает понять, что если проблема вокруг приобретения ею новейших американских истребителей не будет решена, то она «больше не может тратить время зря» и нацелится на поиск альтернативных вариантов. В числе таковых рассматривается приобретение Турцией российских истребителей Су-35 и Су-57. Реализация подобного варианта, несомненно, приведет к дальнейшему ухудшению отношений Анкары с Вашингтоном, который выражает негативное отношение к стратегическому партнерству двух евразийских держав - Турции и России. Причем не только в плоскости военно-технического сотрудничества, но и взаимодействия в сферах атомной энергетики и углеводородных поставок, а также совместных усилий Москвы и Анкары по урегулированию ряда многолетних конфликтов.

Два направления

Недавно влиятельное американское издание Foreign Affairs выступило за необходимость создания Соединенными Штатами «инструментария для сдерживания России и Турции на двух направлениях - на Южном Кавказе и на Ближнем Востоке». Несомненно, эта мысль является отражением сути американской стратегии, которая напрямую касается отношений Вашингтона не только с традиционным геополитическим противником в лице России, но и многолетним союзником США - Турцией.  

Турецко-российское взаимодействие продолжает выступать ключевым фактором в процессе стабилизации ситуации в регионе, завершившейся год назад войны между Азербайджаном и Арменией. Как известно, по итогам 44-дневной войны, ознаменовавшейся освобождением оккупированных территорий Азербайджана, Турция и Россия запустили миротворческий процесс, который и воспринимается весьма ревностно силовыми центрами Запада, прежде всего США. Параллельно с этим отношением к новой реальности в регионе завершившегося карабахского конфликта, заложенной Победой Азербайджана и основывающейся, помимо его лидерства на Южном Кавказе, также и на партнерском взаимодействии России и Турции, США не скрывают своего недовольства перспективой реализации формата сотрудничества «3+3».

Инициатива данного формата, инициированного Баку и Анкарой и поддержанного Москвой, предусматривает региональное сотрудничество с участием трех южнокавказских государств - Азербайджана, Грузии, Армении, а также их трех крупных соседей - России, Турции, Ирана. Между тем США и Евросоюз рассматривают возможности своего вовлечения в данный процесс с преобразованием его в формат «3+3+2». Но подобное расширение нереалистично ввиду его неприятия не только Россией и Ираном, но и Турцией, что твердо подтвердил и президент Турции на полях саммита «Группы двадцати»: «Азербайджан, Турция, Россия, Иран, Грузия и Армения! Давайте сделаем совместный шаг, восстановим мир в регионе. Если все эти страны настроятся позитивно, платформа будет создана, и регион станет площадкой мира».

Станет ли принципиальная настойчивость Анкары в данном вопросе дополнительным раздражителем в турецко-американском диалоге? Вполне вероятно, хотя и в меньшей степени, чем это просматривается на «площадке» многолетнего сирийского конфликта.

Интересы США в Сирии противоречат совместным усилиям Турции и России, ставящим во главу угла обеспечение суверенитета и территориального единства арабской страны. Но еще большую угрозу они представляют непосредственно для безопасности Турции, поскольку Вашингтон, несмотря на призывы Анкары, так и не отказался от политики вооружения и поддержки курдских террористических организаций, действующих на севере Сирии. В целях окончательного пресечения данной угрозы у своих границ Турция практически полностью готова к проведению новой военной операции на сирийской территории.

Администрация Байдена, судя по всему, отдает себе отчет в том, что дальнейшее заигрывание с курдскими террористами чревато необратимыми отрицательными последствиями для американо-турецких отношений. Поэтому и в данном вопросе президент США проявил признаки понимания: во всяком случае, Эрдоган после встречи с Байденом выразил уверенность в том, что США перестанут помогать курдским террористам.

Ближайшее время подтвердит или опровергнет обоснованность надежд турецкого лидера. Но очевидно одно: Турция отныне не допустит неравноправного диалога с США и всем Западом. Соединенным Штатам, если им действительно ценно укрепление союзнических отношений с Турцией, придется с этим считаться. В противном случае окончательного отдаления Турции от евроатлантической системы не избежать. Со всеми вытекающими отсюда последствиями для глобальной и евразийской геополитики.