НЕЛЕГКИЙ ВЫБОР

Российско-украинский кризис поставил страны Персидского залива в то самое положение, которого они больше всего хотели избежать: их заставляют сделать выбор между исторически сложившимся тесным партнерством с США и растущими экономическими и политическими связями с Россией. 

Бахрейн, Кувейт, Оман, Катар, Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ), шесть государств - членов Совета сотрудничества стран Персидского залива (GCC) всячески стараются дистанцироваться от этих событий, утверждая, что кризис в первую очередь затрагивает интересы США, ЕС и НАТО.

Не разозлить

ОАЭ, заседающие в Совете Безопасности (СБ) ООН в качестве одного из десяти непостоянных членов, в марте приняли там председательство.  25 февраля на заседании Совбеза, на следующий день после вторжения России, они вместе с Китаем и Индией воздержались при голосовании резолюции, требующей, чтобы Россия «немедленно, полностью и безоговорочно вывела все свои вооруженные силы с территории Украины в пределах ее международно признанных границ». И это несмотря на убедительные просьбы Вашингтона поддержать инициативу. Правда, резолюция все равно бы не прошла, так как заведомо было понятно, что Россия наложит вето. Возможно, именно поэтому ОАЭ и воздержались, чтобы не разозлить Москву. Через три дня СБ ООН должен был голосовать по резолюции, подготовленной уже самими ОАЭ и направленной на признание йеменских повстанцев-хуситов террористической организацией. Россия вполне могла в отместку не пропустить ее.

А вот 2 марта ОАЭ поддержали резолюцию экстренной сессии Генеральной Ассамблеи (ГА) ООН, осуждающую Россию за вторжение в Украину и требующую от Москвы немедленного вывода своих войск.

Заметим, что решения Генассамблеи не могут предписывать принудительных мер в отношении государства - это прерогатива СБ ООН. Так что гнева России можно не опасаться.

Могут, но не хотят

Россия занимает второе место в мире по добыче сырой нефти. На ее долю в 2021 году пришлось около 14% от общего объема мировой добычи. 60% российской нефти экспортируется в Европу и около 10% - в США.

По мере усиления кризиса по Украине все чаще звучат призывы бойкотировать российские нефть и газ. США уже приняли решение полностью от них отказаться. Великобритания обещает это сделать до конца года. Европе же здесь сложней всего, но и там надеются за год сократить поставки из России хотя бы на две трети.

Чтобы отказаться от российских энергоресурсов, нужно найти им замену, и страны Ближнего Востока могли бы в этом помочь. В частности, США рассчитывали на Саудовскую Аравию и ОАЭ, которые могут сравнительно легко нарастить добычу.

Могут, но, видимо, не хотят. Последнее заседание ОПЕК+, состоявшееся 2 марта, длилось всего минут 13. Все 23 члена ОПЕК+ просто заявили, что увеличат добычу на 400 тыс. баррелей в сутки лишь в апреле, как и было согласовано еще в прошлом году. Для стабилизации нынешних цен этого явно недостаточно. Причем в итоговом документе война в Украине, как триггер стремительного подорожания нефти, даже не упоминается.

Сдвиг приоритетов

На протяжении более семи десятилетий Соединенные Штаты играли ключевую роль на раздираемом конфликтами Ближнем Востоке, выступая, в частности, в качестве защитника богатых нефтью монархий Персидского залива от потенциальных угроз, и в первую очередь со стороны Ирана.

Но в последние годы Вашингтон стремится ограничить свое военное присутствие в этом регионе, впрочем, как и в некоторых других. Правда, ОАЭ и Саудовская Аравия начали выражать свое недовольство американской политикой значительно раньше. С тех пор, как президент Барак Обама, как они считают, проигнорировал интересы своих многолетних арабских партнеров во время «арабской весны» 2011 года, а также при подписании ядерной сделки с Ираном в 2015 году.

При Дональде Трампе связи восстановились, когда он свою первую зарубежную поездку в статусе президента совершил в Эр-Рияд, вывел США из ядерной сделки с Ираном и встал на сторону Саудовской Аравии и ОАЭ в их споре с Катаром. После убийства журналиста Washington Post Джамаля Хашогги, которое, по данным американских спецслужб, было одобрено наследным принцем Саудовской Аравии Мохаммедом бин Салманом, американский президент назвал его при встрече «мой друг», хотя официально США ввели против того санкции. В последние же дни своего президентства Трамп и вовсе сделал подарок странам Персидского залива, признав объединения йеменских хуситов террористами. 

С приходом Джо Байдена отношения вновь ухудшились. Еще во время предвыборной кампании тот поклялся относиться к Саудовской Аравии как к государству-изгою за убийство журналиста. Вступив же в должность, он публично раскритиковал Саудовскую Аравию за ее затянувшуюся войну в Йемене и перекрыл поставку некоторых вооружений, которые Эр-Рияд мог использовать против хуситов. 

Президент США также отменил решение своего предшественника о включении хуситов в список террористических группировок. Администрация Байдена сделала это, похоже, в связи с непрямыми переговорами с Ираном о возобновлении ядерного соглашения. 

Кроме того, признание хуситов террористами, как объясняют в Вашингтоне, будет препятствовать оказанию гуманитарной помощи йеменскому народу. И в этом мнении Вашингтон не одинок. С ним солидарны некоторые другие страны, ООН и неправительственные гуманитарные организации, считающие, что это может ускорить крах йеменской экономики. Дело в том, что компании, поставляющие продукты питания в эту страну, прекратят в таком случае вести бизнес в Йемене из-за опасений, что они могут быть привлечены к ответственности за нарушение санкций США.

Между тем с тех пор атаки хуситов на различные объекты на территории Саудовской Аравии и других стран региона участились. После их нападения 17 января на Абу-Даби, в результате которого были взорваны три нефтяных танкера и погибли люди, ОАЭ потребовали от Генассамблеи признать наконец хуситов террористами.

США, впрочем, как и Россия, поддержали эту резолюцию, но сперва существенно поработали над текстом. В окончательном варианте было исключено, в частности, положение, налагающее финансовые санкции на хуситов, и была включена формулировка, подчеркивающая необходимость облегчения коммерческого импорта в Йемен. Кроме того, резолюция подтверждает право хуситов принимать участие в мирных переговорах, чтобы факт признания их террористами не помешал этому процессу.

Фактически требования ОАЭ и Саудовской Аравии хоть и частично, но были удовлетворены. Однако власти этих стран не преминули отметить свое недовольство тем, что реакция США на вторжение в Украину была значительно жестче, чем на многолетнюю их проблему с иранскими прокси в Йемене.

Таким образом, анализируя позицию GCC в отношении военного, политического и экономического кризиса, разразившегося в Европе, а также постепенного ухода США из региона, многие эксперты замечают сдвиг приоритетов. Страны Персидского залива делают попытки сбалансировать свои отношения в новом, как им видится, мировом порядке, где Москва и Пекин одинаково важны для них.

Взаимное проникновение

Являясь крупными игроками на энергетических рынках, большинство стран Персидского залива поддерживают отношения с Россией, стремясь сохранить ее участие в ОПЕК+. Эр-Рияд и Москва лидируют в альянсе ОПЕК+, строго контролируя производство для поддержания цен. Если Россия выйдет из альянса, все соглашения, вероятно, рухнут.

Хотя доля непосредственно стран Персидского залива во внешней торговле России составляет менее одного процента, важно не количество, а качество.

По состоянию на 2018 год доля стран GCC в инвестиционных проектах в России оценивалась в 52%. Ограниченная в импорте передовых западных нефтегазовых и нефтехимических технологий еще со времен присоединения Крыма Россия активно использует возможности стран Персидского залива. Например, Saudi Aramco наладила сотрудничество с исследовательским центром МГУ по развитию технологий разведки и добычи.

Активный процесс взаимного проникновения в нефтегазовый бизнес происходит также путем приобретения долевого участия в компаниях друг друга. Qatar Investment Authority (QIA) имеет 18,93% в «Роснефти». Национальная нефтяная компания Абу-Даби (ADNOC) предоставила российской компании «ЛУКОЙЛ» 5-процентную долю в концессии Ghasha, состоящей из девяти нефтегазовых месторождений. Saudi Aramco ведет переговоры с «Роснефтью» и «ЛУКОЙЛ» о создании совместных предприятий в нефтехимическом секторе. И таких примеров много.

ОАЭ являются важным покупателем российских драгоценных камней и металлов, а Саудовская Аравия - один из основных потребителей российского зерна. В результате демонстрации в Сирии своих военных возможностей Москве удалось усилить присутствие на рынках вооружений этого региона. В 2017 году Россия и ОАЭ подписали соглашение о сотрудничестве в военно-промышленной сфере. Дубай к тому же является крупным финансовым и коммерческим центром для российского бизнеса.

Участие во всех этих проектах создает также прочные политические связи между странами GCC и Россией, разрывать которые не торопятся обе стороны.

Не прогадать

Важность российской нефти является одной из причин, по которой она пока не попала под всеобщие санкции. Даже если правительства захотят запретить российскую нефть, им будет трудно заменить ее и, что наиболее важно, будет трудно избежать еще большего, а может, уже и неконтролируемого роста цен на нефть.

Помимо стран Персидского залива спасти ситуацию могут разве что Венесуэла и Иран. Но обе эти страны находятся уже долгое время под санкциями. Восстановление производства потребует времени и, самое главное, денег, которых в этих странах явно недостаточно. 

Так что страны GCC, пожалуй, единственные, кто реально может изменить ситуацию. Они тоже это понимают. И изучают ситуацию. Чтобы не прогадать.