НАТО И ГЛОБАЛЬНЫЙ «ВОДОРАЗДЕЛ»

На состоявшемся в конце июня в Мадриде саммите НАТО была утверждена новая Стратегическая концепция организации. Вне всяких сомнений, реализация этой концепции, обозначившей приоритеты развития Североатлантического альянса на следующее десятилетие, окажет огромное влияние на содержание и характер глобальной политики. Это столь же верно, как и то, что наступает новый, чрезвычайно значимый для судеб миропорядка, этап. Причем во многом как раз вследствие деятельности НАТО как военно-политической организации Запада.

«Угрозы» и «вызовы»

Спустя три десятилетия после «холодной войны», из которой возглавляемый США Североатлантический альянс вышел победителем и на «правах» оного взял курс на установление однополярного миропорядка под главенством Запада, ему пришлось ввести серьезные корректировки в свою стратегию. Меняется мир, меняются Европа и Азия - важнейшие с точки зрения охвата интересов НАТО части света, а потому Альянс на Мадридском саммите обновил свой фундаментальный подход к текущим геополитическим процессам и их перспективному анализу.

Ключевым событием, сподвигшим Альянс на утверждение не просто новой, а отличающейся от прежней стратегической концепции, стала российско-украинская война. Крупнейший после Второй мировой войны вооруженный конфликт в Европе со всей очевидностью поставил перед НАТО вопрос о своей роли в тектонических сдвигах в сфере безопасности на континенте, который представляет собой приоритетный для организации ареал распространения ее военно-политического влияния. Отсюда и первое существенное отличие новой Стратегической концепции от предыдущей, принятой на Лиссабонском саммите НАТО в 2010 году. Если тогда, 12 лет назад, лидеры стран - членов Альянса констатировали факт «низкой» степени «угрозы конвенционального нападения на территорию НАТО», то теперь в новой концепции говорится о неприемлемости недооценки «атаки» на государства, входящие в состав организации. Причину этого раскрывает следующее коренное отличие «программного» характера: если ранее Россия признавалась стратегическим партнером НАТО, то, согласно новой концепции, она рассматривается как главная угроза для Альянса.

«Агрессивная война Российской Федерации против Украины уничтожила мир и серьезно изменила нашу среду безопасности. Ее жестокое и незаконное вторжение, повторяющиеся нарушения международного гуманитарного права и ужасающие атаки и зверства принесли невыразимые страдания и разрушения», - подчеркивается в принятом в Мадриде документе. Отсюда и вывод: «Российская Федерация является наиболее значимой и прямой угрозой безопасности государств - членов НАТО, а также миру и стабильности Евроатлантического региона. Она пытается устанавливать сферы влияния и прямого контроля с помощью принуждения, подрывной деятельности, агрессии и аннексии».

Между тем, расценивая Россию как главную угрозу своему существованию, НАТО столкнулось с проблемой установления четкого баланса между противодействием Москве и недопущением развития такого хода событий, которые могли бы привести к прямому с ней столкновению. Трудность решения этой задачи выразилась в стремлении несколько сгладить острые углы. Утверждая, что «в свете враждебной политики и действий» России Альянс не может отныне считать ее своим партнером, новая Стратегическая концепция, тем не менее, указывает: «Однако мы намерены и дальше держать открытыми каналы связи с Москвой, чтобы управлять и смягчать риски, предотвращать эскалации и усиливать прозрачность». 

Более того, России посылается четкий сигнал и относительно того, что, если она прекратит «свое агрессивное поведение», НАТО будет готово изменить отношение к ней. Но до тех пор Альянс намерен и далее сдерживать Россию - как посредством поддержания и ужесточения санкционного режима, так и через увеличение натовских сил быстрого реагирования в Европе (с нынешней их численности в 40 тыс. до более чем 300 тыс. человек).

Таким образом, согласно концепции, сдерживание России должно сопровождаться укреплением безопасности государств - членов НАТО. Но не только, ибо оказание соответствующей помощи государствам-партнерам, прежде всего, разумеется, Украине, также рассматривается в новой Стратегической концепции как фактор «продвижения общих интересов евроатлантического мира, стабильности и безопасности».

Параллельные «вызовы»

Следующий важный момент новой концепции НАТО связан с Китаем, который в предыдущем аналогичном документе вообще не упоминался. За прошедшие с момента проведения Лиссабонского саммита 12 лет значительно усилилась роль Поднебесной в мировых политических и экономических делах, что и отразилось в текущих установках западного блока. КНР впервые была обозначена Альянсом как страна, ставящая перед ним серьезные вызовы. Как утверждается в концепции, эти вызовы вытекают из стремления Китая взять под свой контроль ключевые технологические и промышленные секторы, критическую инфраструктуру, стратегически важные ресурсы, а его «злонамеренные гибридные действия и кибероперации», «конфронтационная риторика и дезинформация» «направлены против союзников по НАТО и наносят ущерб безопасности Альянса».

В целом в новой Стратегической концепции НАТО подчеркивается, что «заявленные амбиции Китайской Народной Республики и ее политика принуждения бросают вызов нашим интересам, безопасности и ценностям. КНР применяет широкий спектр политических, экономических и военных инструментов для увеличения своего глобального влияния и демонстрации силы, оставаясь при этом непрозрачной относительно своей стратегии, намерений и наращивания военных сил».

Правда, как и в случае с констатацией российской угрозы, НАТО оставляет место для смягчения своей позиции и относительно Китая. Отсюда оговорка: НАТО остается открытым для конструктивного взаимодействия с КНР. Однако никаких натовских «пряников» не проглядывается в содержащейся в новой концепции Альянса оценке углубляющегося стратегического партнерства между Китаем и Россией как «взаимоусиливающихся, противоречащих нашим ценностям и интересам, попыток подорвать базирующийся на правилах международный порядок». Тем самым Альянс, по сути, официально признал, что сближение Москвы и Пекина рассматривается им как вызов западному миру и его глобальному лидерству.

Новая Стратегическая концепция НАТО подтвердила в качестве угроз и прежде воспринимавшиеся таковыми международный терроризм, проблемы климата, болезней, голода. Однако квинтэссенцией документа, бесспорно, является соответствующая оценка России и Китая, данная Альянсом в разрезе его стратегических интересов. Оценка, которая во многом предопределит глобальную политику ближайших десятилетий.

Противники «щупальцев»

Новая Стратегическая концепция НАТО была принята в единогласном порядке вопреки имеющимся определенным противоречиям внутри самого Альянса. В частности, вопреки традиционным спорам вокруг восприятия ведущими европейскими государствами американского лидерства в рамках западного сообщества. Нет полного единомыслия и в отношении Запада к России и Китаю. Однако в НАТО царит совпадение взглядов по ключевым вопросам - а именно тому, что единству в рядах Альянса нет альтернативы, и он не должен допустить расширения влияния России на международной арене, ее победы в войне с Украиной, а также вытеснения Китаем Запада с пьедестала глобальной экономики и политики.

Не удивительна реакция основных противников Запада на ключевые положения новой Стратегической концепции НАТО. В России считают, что «в Мадриде НАТО завершило эволюционный кульбит в своем развитии после основания в 1949 году и вернулось к истокам, то есть к схемам обеспечения военной безопасности времен «холодной войны». Признание РФ угрозой НАТО расценено Москвой как «реальная заявка на сдерживание России по всем фронтам, во всех сферах».

Не менее однозначен в своих оценках и Китай, раскритиковавший положения новой концепции НАТО за «неспособность по-новому оценить изменившуюся расстановку сил на планете». Аналогично Москве, Пекин также считает, что принятый в Мадриде документ поощряет конфронтацию и «наполнен менталитетом «холодной войны». «Китай в связи с этим выражает серьезную обеспокоенность и решительный протест», - заявил МИД КНР, обвинив НАТО в том, что оно само является «системным вызовом миру и стабильности во всем мире».

Примечательно, что с резким осуждением новой Стратегической концепции НАТО выступила и КНДР. Северокорейское руководство обвинило США и Альянс в том, что они «не только занимаются милитаризацией Европы, но и хотят превратить Азиатско-Тихоокеанский регион в зону своего единоличного влияния, создавая своими действиями угрозу ядерной войны».

В позиции Пекина и Пхеньяна отчетливо проявляется неприятие распространения «щупальцев» НАТО в том числе и на пространство Азиатско-Тихоокеанского региона. Явное раздражение КНР и КНДР вызвало приглашение на Мадридский саммит Альянса лидеров Японии, Южной Кореи, Австралии, Новой Зеландии и ряда других стран региона. Отдельно выражается обеспокоенность планами закрепления трехстороннего военного союза США-Япония-Южная Корея, а также военного блока AUKUS - объединения США, Великобритании и Австралии. Пекин и Пхеньян, а также по большому счету и Москва, убеждены в том, что эти планы направлены на сдерживание Китая, России и КНДР. И, таким образом, их суть полностью вписывается в логику новой Стратегической концепции НАТО.

Очевидно, новая стратегия Североатлантического альянса является показателем растущей глобальной напряженности, ужесточающегося противоборства между ведущими силовыми центрами. Причем Запад, ведомый США и НАТО, стоит по одну сторону глобального «водораздела», а противостоящие ему Россия и Китай - по другую. В этой схватке гигантов решающее значение, видимо, будет иметь способность условно представляемого Россией и Китаем «остального мира» объединить свои усилия против «золотого миллиарда» - коллективного Запада, претендующего на сохранение своего лидерства на планете. Однако, вне зависимости от тех или иных позиционных успехов главных участников глобального противоборства, серьезные риски встают не только перед ними, но и всем человечеством. Ибо на кону, как бы это пафосно ни звучало, судьба мира во всем мире, то, как сложится в обозримой перспективе глобальная безопасность и сложится ли она вообще.