КУРДСКИЙ ФАКТОР

На энергетической карте Ближнего Востока начинается новая игра с высокими ставками. А игра стоит свеч, учитывая многомиллиардные прибыли, которые сулят проекты транспортировки углеводородов с месторождений Северного Ирака в Турцию. Основные действия разворачиваются внутри треугольника Анкара - Эрбиль - Багдад. 

Началом данного процесса можно считать визит главы Демократической партии Курдистана (ДПК) Масуда Барзани в турецкий город Диярбакыр, где прошла его встреча с премьер-министром Турции Реджепом Тайибом Эрдоганом. Визит сразу же назвали "историческим", ибо Барзани, долгие годы воспринимаемый в Турции как человек, покровительствующий курдским сепаратистам и пособник Курдской рабочей партии (КРП), был принят на довольно высоком уровне. А публичное использование топонима "Курдистан" Эрдоганом вызвало гнев в турецких националистических кругах. 

Основной настрой заявлений курдского лидера в ходе его кратковременного визита был весьма положительным и касался укрепления связей между Анкарой и Эрбилем. По мнению аналитиков, каждая из сторон этого процесса сближения преследует свои политические и экономические цели.

Политические мотивы

Для турецких властей крайне важно заручиться поддержкой курдского населения страны в преддверии президентских выборов в этом года. В отличие от прошлых выборов, президента Турции будет выбирать население, а не парламент страны. Нынешний премьер Эрдоган не скрывает намерений баллотироваться на пост президента, а для этого ему нужны голоса как можно большего количества избирателей. И курдская оттепель может сыграть не последнюю роль в этом контексте. На предыдущих парламентских выборах 2011 года в данных провинциях правящая партия смогла обогнать даже Партию мира и демократии, которая считается политическим крылом курдских сепаратистов. Сейчас же, разыгрывая партию с иракскими курдами, которые впервые создали собственную автономию, руководство Турции старается убедить турецких курдов в проведении реформ без участия в них пожизненно осужденного лидера курдских террористов Абдуллы Оджалана и Партии мира и демократии.

По данным турецких СМИ, одной из обсуждаемых тем между Эрдоганом и Барзани была попытка сирийских курдов создать органы самоуправления на севере Сирии. Несмотря на постоянную защиту Эрбилем своих сирийских соплеменников от атак исламистов, отношение лидеров иракских курдов к попыткам "Демократического союза" (политическое движение сирийских курдов) выступать от имени всех сирийских курдов остается настороженным.

Создание же новой курдской автономии вблизи своих границ, да еще и поддерживаемой официальным Дамаском, является прямой угрозой для Турции. Вообще сирийский и египетский кризисы - это тоже политические факторы, которые вынуждают Анкару пойти на сближение с североиракскими курдами.

С самого начала открыто поддерживая вооруженную оппозицию в Сирии и являясь сторонником опального египетского президента Мухаммеда Мурси, правящая партия Турции столкнулась с серьезными затруднениями в своей ближневосточной политике. Теперь, когда после очередного скандала дипломатические взаимоотношения с Каиром упали до уровня советников, а отношения с Дамаском являются откровенно враждебными, официальная Анкара пытается реанимировать некогда хваленую политику добрососедства хотя бы за счет североиракских курдов.

Но следует понять, что во главе угла пресловутого процесса сближения между властями Турции и курдской автономии Ирака стоят не только политические, а скорее экономические мотивы.

Все дело в трубе?

По данным Международного энергетического агентства (МЭА), производство нефти в Ираке к 2035 году вырастет с 3 до 8,3 млн. баррелей в день.

Рост нефтедобычи более чем на 5 млн. баррелей в день будет означать значимый вклад Ирака в мировой рост энергопоставок. В текущем десятилетии на эту страну приходится примерно 45% ожидаемого роста мировой добычи.

Что же касается залежей нефти в зоне, контролируемой иракскими курдами, то здесь цифры неоднозначные. По разным оценкам, запасы нефти на данной территории оцениваются на уровне 20-60% от всех запасов Ирака. Однако многие эксперты все же сходятся на одной трети. Кстати, в Иракском Курдистане сосредоточена большая часть запасов газа страны. 

Региональное правительство Иракского Курдистана собирается транспортировать энергоресурсы на мировые рынки. Это можно сделать через соседнюю Турцию, являющуюся наилучшим коридором для такой транспортировки. И в этом позиции Анкары и Эрбиля сходятся. Сделать Турцию крупнейшим перевалочным узлом для транспортировки ближневосточных и азиатских углеводородов в Европу с давних пор входило в планы нынешней турецкой элиты. Поэтому переговоры Турции с КРП, касающиеся добычи и транспортировки нефти и газа, можно расценивать как очевидный исход усилий по реализации этого плана. В результате турецкая экономика усиливается, и страна может стать главным региональным нефтяным центром. Помимо транспортировки североиракской нефти турецкие компании также исследуют возможности добычи энергоресурсов.

Анкара полностью осознает масштабы ущерба турецкой экономике в связи с санкциями Запада, наложенными на Иран. Совсем недавно министр энергетики и природных ресурсов страны Танер Йылдыз сделал заявление о сокращении суточного объема импортируемой иранской нефти. Учитывая данное обстоятельство, углеводороды из курдонаселенной территории Ирака стали бы для Анкары настоящей находкой.

Глава МИД А.Давутоглу так прокомментировал намерение Анкары: "Хотят, чтобы энергия текла, а Турция смотрела. Но у нас уже открылись глаза. Энергия будет течь, но турок не будет смотреть. Это энергия будет течь по Турции".

В настоящее время нефть, добываемая в Северном Ираке, транспортируется в Турцию по железной дороге, однако этот вариант ограничен в масштабах, особенно с учетом быстрого роста добычи.

Поэтому транспортировка североиракской нефти, а также разработка месторождений на территории Ирака стали основными причинами интереса турецкого правительства к североиракским курдам.

После встречи в Диярбакыре между Эрдоганом и Барзани в Анкару прибыл премьер-министр Иракского Курдистана Нечирван Барзани (племянник Масуда Барзани), который несколько часов вел переговоры с премьер-министром Турции за закрытыми дверями. Согласно сообщениям турецкой прессы, было подписано шесть договоров, которые позволяют турецкой компании TEC вести разведку и разработку североиракских месторождений, а также строительство трубопроводов. Также было подчеркнуто, что в соглашениях предусматриваются детали платежа за покупку иракской нефти и газа.

Между тем сам Нечирван Барзани отрицал факт подписания каких-либо документов, допуская при этом, что стороны смогли договориться почти по всем пунктам.

А это в свою очередь объясняет грядущий визит премьер-министра Ирака Нури аль-Малики в Турцию. Позиция центральных властей Ирака по теме сближения курдской автономии и Турции - один из главных факторов новой политической игры.

Недовольный Багдад

За последние месяцы Анкаре удалось сгладить некоторые острые углы в отношениях с правительством Нури аль-Малики в Багдаде, которые возникли после того, как в начале 2012 года иракское правительство обвинило Анкару во вмешательстве в свои внутренние дела в связи с предоставлением турецкими властями убежища бывшему иракскому вице-президенту Тарику аль-Хашими. Кстати, аль-Хашими, которого на родине заочно приговорили к смертной казни через повешение, бежал в Турцию через Иракский Курдистан. Кроме того, в августе прошлого года глава турецкого внешнеполитического ведомства Ахмет Давутоглу посетил город Киркук на севере Ирака, не посчитав нужным уведомить об этом Багдад. Также не следует забывать и о том, что после всеобщих выборов в Ираке в 2010 году Турция поддерживала Ияда Аллави как нового премьер-министра, стремясь повлиять на формирование правительства. Однако эти усилия не увенчались успехом, и, возглавив правительство, Нури аль-Малики начал придерживаться антитурецкой политики.

Договоренность между Турцией и североиракскими курдами может окончательно испортить отношения между Анкарой и Багдадом. Так, сразу после появления информации о договоренностях между Н.Барзани и Эрдоганом власти Ирака объявили о закрытии воздушного пространства для турецких самолетов. Это уже не первый случай, когда руководство страны идет на такой крайний поступок.

Позиция иракских властей объясняется тем, что курдская автономия, приобретая вдобавок к политической еще и экономическую свободу, полностью может выйти из орбиты официального Багдада. Руководство этой страны в своих протестах основывается на конституции, согласно которой доходы курдской автономии должны делиться между официальным Багдадом и Эрбилем в соотношении 83% и 17% соответственно. Курдские власти не против такого раздела, но при условии, что активы будут переводиться непосредственно на счета регионального правительства, с чем не согласно центральное руководство Ирака. 

Ситуации придает пикантность и другая статья основного закона, которая утверждает, что все богатства иракской земли принадлежат всему иракскому народу. Исходя из этого, Багдад настаивает на том, чтобы вся добыча, транспортировка и разведка природных ресурсов проводились только под контролем центральных властей.

Поэтому руководству Турции, помимо переговоров с курдскими региональными властями, приходится договариваться также и с руководством Ирака.

В турецких СМИ прошла информация, что министр энергетики и природных ресурсов Танер Йылдыз смог договориться с иракскими коллегами почти обо всех деталях сотрудничества. Но функциональность этих договоренностей оставляет желать лучшего. Сразу после появления этой информации в Иракском Киркуке, являющемся одним из самых богатых регионов в спорных территориях между центром и курдской автономией, произошла серия террористических атак. Почти параллельно с этим в турецких провинциях, преимущественно населенных курдами, начались беспорядки и столкновения с полицией. По мнению специалистов, последние события в Турции - показательный намек властям страны от сторонников Курдской рабочей партии, что реальными рычагами влияния в регионе обладают именно турецкие курды, а не Барзани.

Учитывая вышеуказанное, можно утверждать, что власти Турции начали новую и весьма тонкую политику на энергетической карте Ближнего Востока. Сможет ли Турция выйти из этой сложной игры победителем или же это обернется провалом в восточной политике страны, покажет время.