БОЛЬШЕ ПОТЕРЯЛИ, ЧЕМ ОБРЕЛИ

Попытка Грузии восстановить свою территориальную целостность и положить конец сепаратистскому режиму в Южной Осетии привела к военной операции России в отношении самой Грузии. Москва мотивировала свои действия необходимостью защиты "югоосетинских сограждан" и собственных миротворческих сил, действовавших на территории мятежной автономии. Российские войска продвинулись почти до самого Тбилиси, и лишь благодаря дипломатическому вмешательству США и Евросоюза, особенно французского президента Николя Саркози, сыгравшего исключительно важную роль в выработке перемирия, боевые действия удалось приостановить. Главными политическими итогами войны стали признание Россией независимости Южной Осетии и Абхазии и разрыв дипломатических отношений между Москвой и Тбилиси. Но, как показало время, обе стороны гораздо больше потеряли в результате войны, нежели обрели.

Несмотря на успех военной операции против грузинской армии, ее полное вытеснение из пределов Южной Осетии, а главное - геостратегическое утверждение в бывших грузинских автономиях, Россия лишилась каких-либо надежд на восстановление своего влияния в Грузии. Первая в истории война двух православных народов привела к тому, что Грузия, считавшаяся некогда одной из привилегированных территорий "российской Евразии", теперь бесповоротно обратилась в сторону евроатлантического мира.

Последний, кажется, только и ждал этого и на протяжении всего послевоенного года предпринял целый ряд мер, направленных на еще большее вовлечение Тбилиси в орбиту своего влияния. Достаточно упомянуть заключение американо-грузинской хартии о стратегическом сотрудничестве и оказание Западом Грузии всяческой политической и финансовой поддержки, отчетливо свидетельствующей о том, что США и Евросоюз держат руку на пульте и готовы мгновенно отреагировать в случае, если грузинам вновь будет угрожать опасность сродни августовской операции России. Запад дает понять, что решительно воспрепятствует попыткам международного признания Сухуми и Цхинвали и призывает Россию отвести свои войска на позиции, которые они занимали до августовского конфликта, то есть из мятежных грузинских автономий.

Между тем Россия не смогла склонить к признанию Абхазии и Южной Осетии даже своих ближайших союзников по СНГ, включая и Беларусь, позиция которой окончательно свелась к поддержке территориальной целостности Грузии на фоне недавней так называемой "молочной войны" между Москвой и Минском. Что же касается укрепления военных сил РФ на территории мятежных образований, осуществляющегося в формате развертывания военных баз, то данный шаг рассматривается Москвой не только в качестве меры недопущения реваншистской операции со стороны Грузии, но и фактора, призванного хоть как-то компенсировать ослабление российского влияния на Южном Кавказе вследствие усиления позиций Запада в регионе. В этом контексте следует оценивать и вето России на продление мандата миссий ОБСЕ и ООН в регионе грузино-абхазского конфликта.

Еще один аспект неудачи России - президент Грузии Михаил Саакашвили, от контактов с которым в категорической форме отказались российские власти, сумел удержаться у власти. Фактическая потеря Грузией Абхазии и Южной Осетии не привела к ожидаемому Москвой падению грузинского лидера. Единственное, чем может быть доволен Кремль, то, что Грузия (равно как и Украина) перестала рассматриваться Западом в качестве страны, готовой уже в самое ближайшее время войти в НАТО. Однако это следствие августовской войны может считаться лишь тактическим успехом России, нежели ее стратегическим достижением, поскольку Грузия продолжает рассматриваться в качестве ближайшего союзника Североатлантического альянса. Перед Тбилиси, в принципе, включен зеленый свет для вхождения в ряды этой военно-политической организации.

Послевоенное положение Грузии, разумеется, оказалось куда более драматичным. На фоне угрозы окончательной потери бывших автономий вряд ли может считаться адекватным утешением интенсификация процесса интеграции Тбилиси в западное пространство. И обещание США и Евросоюза всячески противодействовать широкому международному признанию Абхазии и Южной Осетии еще не означает, что последние так просто вернутся в лоно грузинской государственности.

Так что ни Москва, ни Тбилиси не ощущают чувства удовлетворенности (не говоря уже о победе) от того, что произошло в августе прошлого года. Не потому ли стороны продолжают угрожать друг другу при всей очевидности их незаинтересованности в возобновлении военных действий? Москва подозревает Грузию в намерении начать новую военную операцию с целью восстановления контроля над югоосетинской территорией. Тбилиси же, в свою очередь, опасается, что Россия, преследуя цель смещения Саакашвили и предотвращения дальнейшего сближения Тбилиси с Западом, вновь вторгнется в Грузию. Все эти фобии развиваются Россией и Грузией на фоне усиления боеготовности каждой из сторон.

Новый виток обострения российско-грузинской ситуации наблюдается с апреля нынешнего года. Россия участила разведывательные полеты самолетов над территорией Грузии, стала размещать в Абхазии и Южной Осетии дополнительные воинские части, сосредотачивать у грузинского побережья корабли Черноморского флота. Кульминацией демонстрации российской мощи явились ставшие ежегодными крупномасштабные военные учения на Северном Кавказе, сопровождавшиеся в этот раз очередной эскалацией противостояния между федеральными силами и местными ваххабитскими группировками. Крупные военные силы России стали занимать позиции близ границ с Грузией для проведения учений "Кавказ-2009". В Тбилиси и западных столицах вспомнили, что именно эти учения явились в прошлом году предвестником августовской войны. Данный фактор еще больше разогрел страсти в преддверии годовщины российско-грузинского вооруженного конфликта. Остудить их не смогли и состоявшиеся в Москве переговоры глав России и США - Дмитрия Медведева и Барака Обамы, которые лишь внешне прошли в довольно доброжелательной атмосфере. Во всяком случае позиция Соединенных Штатов, выраженная не только президентом Обамой, но и несколько позже вице-президентом Джозефом Байденом и госсекретарем Хиллари Клинтон, не оставила никаких сомнений в том, что Вашингтон является противником любых форм давления Москвы на Тбилиси.

Впрочем, российская сторона в ответ дала понять, что не нуждается по этому вопросу ни в каких указаниях заокеанской супердержавы. Через несколько дней после встречи с Обамой президент РФ Дмитрий Медведев совершил визит в Южную Осетию, где заявил, что дислокация здесь российских войск является "четким сигналом тем, в головах которых время от времени возникают идиотские планы". А в российских СМИ стали вовсю муссироваться разговоры, что режим Саакашвили готовит "новые провокации" против Цхинвали и, возможно, планирует повторение попытки силового решения югоосетинской проблемы. В самый канун годовщины августовской войны власти Цхинвали сообщили о нескольких минометных обстрелах своего "государства" с грузинской стороны. В свою очередь официальный Тбилиси обвинил Россию в попытке переноса югоосетинской границы, охраняемой российскими пограничниками, вглубь территории Грузии.

Между тем гарантией неповторения августовских событий может стать только восстановление российско-грузинского диалога. Труднодостижимость этого очевидна при наличии положения, когда каждая из сторон конфликта действует в жестких, бескомпромиссных рамках собственной геополитической амбициозности, которая в случае с Россией предстает в контексте сохранения ее традиционного влияния на Южном Кавказе и, шире, всем постсоветском пространстве, а с Грузией - в контексте утверждения ее этаким рупором безудержного движения в западном направлении, зачастую не считающегося ни с региональными реалиями, ни степенью готовности самой страны к полноценному вхождению в евроатлантическую систему. Не говоря уже об амбициях самих мятежных автономий, толкающих Кавказ к убийственной для него перекройке существующих границ. При том, что Абхазия, категорически отвергая возможность самоуправления в составе Грузии, выступает за независимость а-ля Косово (с той лишь разницей, что за Приштиной стоит Запад, а за Сухуми - Москва), а Южная Осетия вообще нацелилась на вхождение в состав РФ. И весь этот печальный набор обстоятельств, к сожалению, не дает оснований надеяться на стабилизацию ситуации вокруг мятежных грузинских автономий, скорое налаживание нормального диалога между Москвой и Тбилиси. К последнему призывает Россию и Грузию Азербайджан, поддерживающий отношения дружбы и стратегического партнерства с обеими странами и выступающий в качестве неоспоримого лидера Южнокавказского региона.