ВОЛНЕНИЯ УТИХЛИ, ПРОТЕСТ ОСТАЛСЯ

Иранским властям, судя по всему, удалось погасить протестные выступления той немалой части населения, которая выражала недовольство сфальсифицированным, с ее точки зрения, избранием Махмуда Ахмадинежада на второй президентский срок. Однако считать поствыборные баталии полностью законченными было бы неверно. Как минимум ближайшие годы иранской истории пройдут под знаком несостоявшейся "зеленой революции", которая, несмотря на поражение, вскрыла больные стороны власти аятолл, вступивших в этом году в четвертое десятилетие своего правления.

Из депрессии 

через репрессии

Уже на следующий день после выборов 12 июня, с момента объявления победителем действующего президента Ахмадинежада, сторонники кандидата от реформаторов Мир-Хусейна Мусави вышли на акции протеста. Однако глава Исламской Республики аятолла Али Хаменеи призвал граждан страны объединиться вокруг Ахмадинежада и заявил, что все силы государства будут направлены против тех, кто пытается оспаривать исход выборов.

Вскоре государство действительно показало протестующим демонстрантам свою карающую десницу. В результате стычек с полицией и проправительственными вооруженными бригадами "Басидж" погибли, по неофициальным данным, десятки человек. Власти арестовали сотни сторонников Мусави. Репрессивный аппарат был запущен на полную катушку. Дело дошло даже до пожизненной дисквалификации четырех ведущих футболистов сборной Ирана, поддержавших протесты оппозиции.

Тем временем Совет стражей исламской революции, рассмотрев жалобы в связи с результатами выборов, признал, что в ходе подсчета голосов в 50 населенных пунктах, в основном удаленных от центра городах и деревнях, были допущены фальсификации, которые могли привести при пересчете к погрешностям в 3 миллиона голосов. Однако, как подчеркнул совет, эти голоса не оказали существенного влияния на общий исход выборов, зафиксировавший победу Ахмадинежада.

Вслед за этим парламент Ирана определил примерную дату инаугурации Ахмадинежада - период с 26 июля по 19 августа. МВД и Совет национальной безопасности Ирана потребовали от Мусави прекратить призывы к акциям протеста. Революционная гвардия, Корпус стражей исламской революции, бригады "Басидж" выразили решимость воспрепятствовать любым новым попыткам уличных протестов. Несмотря на все угрозы, Мусави продолжает призывать своих сторонников на борьбу за аннулирование итогов выборов. Но общий спад протестного движения уже не вызывает сомнений.

Между тем раскол в иранском обществе затронул и правящую элиту страны. Нельзя исключать, что Ассамблея экспертов исламского духовенства, правомочная смещать с поста духовного лидера страны и возглавляемая сторонником Мусави, бывшим президентом, аятоллой Али Акбаром Хашеми-Рафсанджани, постарается отправить Хаменеи в отставку. Осознавая подобную вероятность, власти арестовали пятерых членов семьи Рафсанджани, включая его старшую дочь. Впоследствии все они были освобождены, однако руководство клерикального режима дало понять экс-президенту, что его может ожидать в случае, если он продолжит поддерживать оппозицию. Тем не менее Рафсанджани, видимо, пытается заручиться поддержкой иерархов исламского духовенства. Те, быть может, и придут к осознанию целесообразности смещения Хаменеи, но вовсе не из любви к требующим реформ оппозиционерам, а из понимания невозможности удержания прежней мощи правящего режима при сохранении верховной власти в руках лица, вызвавшего недовольство значительной части населения.

Хаменеи и поддерживаемый им президент Ахмадинежад, со своей стороны, не любят говорить о внутренних причинах происходящего. Они предпочитают обвинять в организации массовых беспорядков страны Запада, прежде всего США и Великобританию.

Интересы геополитики 

В ответ Запад выражает недоумение. Как заявил Ян Кохаут, министр иностранных дел председательствующей в ЕС Чехии, европейские политики ограничиваются лишь выражением обеспокоенности тем, как власти Ирана обходятся с представителями оппозиции. Обвинение в поддержке иранских оппозиционеров отверг и Дэвид Милибэнд, глава МИД Великобритании - страны, названной Хаменеи "самым лживым государством в мире".

Реакция Запада на иранские события действительно оказалась гораздо сдержаннее, чем, в принципе, могла быть. Тон ей во многом задал президент США Барак Обама, отметив нецелесообразность вмешательства во внутрииранские дела. Американская администрация, видимо, решила не давать в руки тегеранскому режиму козырь внешней угрозы, который способен был бы вновь сплотить вокруг него иранское общество.

Весьма примечательно отреагировал на происходящее в Исламской Республике Израиль, который, с одной стороны, не лишил себя удовольствия вновь обратить внимание мирового сообщества на истинное лицо "режима мулл", а с другой - воспользовался удобной возможностью выразить мнение о том, что еврейское государство, в принципе, желает дружить с Ираном, если во главе оного окажется правительство, готовое отказаться от поддержки терроризма и стремления стереть Израиль с лица земли. "Между иранским и израильским народами нет конфликта, и в рамках иного режима мирные отношения, которые существовали в прошлом, могут быть восстановлены", - заявил премьер-министр Израиля Беньямин Нетаньяху. При этом израильский премьер расценил действия сторонников Мир-Хусейна Мусави как "акты невероятной храбрости и мужества".

В то же время определенную симпатию по отношению к Ахмадинежаду выразила Россия. Большинство российских СМИ считают, что Запад преувеличивает масштабы протестов иранской оппозиции, которая, по их мнению, действует по указке США и Европы. Последние, в свою очередь, обвинялись в намерении организовать "цветную" революцию в ИРИ. Наиболее реалистичным объяснением российского подхода следует считать непредсказуемость иранской политики в случае возможного прихода к власти реформатора Мусави. Московские политологи при оценке такой перспективы исходят из того, что более либеральная власть в Иране может договориться с Западом, а это ударит по интересам России не только в сфере геополитики, но и энергетики.

Свое отношение к происходящим в ИРИ процессам выражают не только политические лидеры и общественность ведущих стран. Так, например, с большим вниманием и тревогой следят за ними в Армении. С тревогой оттого, что возможные политические изменения в Иране могут быть чреваты усугублением ее положения. Еще накануне выборов один из ведущих армянских специалистов по Ирану, заведующий кафедрой иранистики Ереванского госуниверситета Гарник Асатрян заявил: "Кто бы ни был избран президентом Ирана, политика этой страны в отношении Армении не изменится. Исключение составляет только один кандидат - Мир-Хусейн Мусави". Недоверие к нему армянский эксперт объяснил сделанным Мусави в ходе предвыборной кампании заявлением: "Если бы власти Ирана были сильными, то мы бы имели достоинство и армяне не заняли бы Карабах".

Определяясь в своих симпатиях к тому или иному кандидату на иранское президентство, в Армении вспомнили и о том, что Ахмадинежад еще в бытность свою губернатором остана Ардебиль "довольно недоброжелательно относился к азербайджанскому национализму". Политолог Сергей Шакарянц с чувством упоения рассказал о том, как Ахмадинежад "безжалостно подавлял любое стремление противостоять иранскому государству со стороны азербайджанцев", лично участвовал в казни через повешение почти 1500 азербайджанцев.

Желание армян иметь дело с нынешним президентом Ирана зиждется на осознании ими реальной опасности того, что в случае прихода к власти в ИРИ оппозиционного лидера эта страна может в более жесткой форме поставить вопрос о пресечении оккупации земель Азербайджана. Причем армян не очень-то успокаивает получившее широкое распространение в мировых СМИ суждение о том, что Мусави, в случае своего восшествия на президентство, вряд ли отказался бы от традиционной иранской политики на Кавказе. Куда более убедительным представляется для "многострадального народа" то, что именно правительство Ахмадинежада гарантирует Армении сохранение южной дороги жизни. Новейшее подтверждение того - стремление властей ИРИ реализовать в скором времени строительство нефтепровода Тебриз - Ерасх.

Обманутые надежды

Возвращаясь к иранской ситуации, отметим, что главное ее содержание не определяют ни раскол в самых высоких кругах власти, ни вездесущая рука Запада. Налицо - недовольство немалой части населения Ирана жесткими реалиями клерикального авторитаризма. Причем выражение протестных настроений не всегда удается контролировать даже оппозиционным лидерам, поскольку многие иранцы, в основном представители молодежи, требуют перемен, что называется, здесь и сейчас, отвергая всяческие призывы приостановить акции протеста или же проводить их в более сдержанной форме. О последнем их просил, кстати, и сам Мусави. Однако ситуация приняла характер, когда любой призыв к отступлению от борьбы мог быть воспринят протестующей массой как предательство. И, быть может, волна оппозиционного движения, в конце концов, выбросит самого Мусави к тем берегам, о которых он даже и не помышлял до 12 июня.

Внутрииранское противостояние изначально вытекало из неспособности клерикального режима адекватно ответить на вызовы сегодняшнего дня. Но сейчас более всего поражает то, что власти Ирана лишились поддержки многих из тех, кто искренне верит в идеалы исламской революции. Немалая часть протестующих людей вышла на улицы вовсе не потому, что выступает против исламистского государства как такового, а потому, что считает себя обманутой несправедливым исходом выборов.

Правящая в Иране элита теперь однозначно будет закручивать гайки, манипулируя при этом уже изрядно протоптанной темой - национальной гордости и величия. Уместно вспомнить, что примерно год назад аятолла Хаменеи заявил, что правительство Ахмадинежада выгодно отличается от своих предшественников тем, что проводит наступательную внешнюю политику. По словам Хаменеи, при предыдущем президенте Мохаммеде Хатеми, стремившемся несколько сгладить напряженные отношения с Западом, последний включил Иран в "ось зла", а жесткий курс Ахмадинежада, пришедшего к власти в 2005 году, привел к тому, что Вашингтон предлагает Тегерану переговоры. Следует ожидать в этой связи, что политика Ахмадинежада еще более ужесточится на переговорах по ядерной программе ИРИ, особенно если учесть ту степень высокомерного воодушевления, которую испытывает "режим мулл" от последних чуть ли не примирительных жестов нового американского лидера. Заодно народ Исламской Республики получит еще более убедительные доказательства защиты национальных интересов Хаменеи и Ахмадинежадом.

Однако проблема для официального Тегерана заключается в том, согласятся ли и далее "враги Ирана" играть в "примириловку". Кроме того, иранское руководство, очищающее улицы от демонстрантов, не способно одним махом репрессивной машины очистить страну от охватившей ее протестной энергии, которая, конечно же, будет ждать следующей возможности для выхода наружу. Оттого, каким образом разрешится в Иране данный  вопрос, и будет зависеть будущее этой древней и всегда непредсказуемой страны.