НЕОДНОЗНАЧНЫЙ УСПЕХ

Иран - страна, с которой Азербайджан имеет самую протяженную границу. Нас связывает общность истории, религии и культуры. Вместе с фарсами азербайджанцы являются самыми крупными этносами ИРИ, играя важную роль в политической и экономической жизни этой страны. Именно поэтому все значимые события во внутренней и внешней политике Ирана небезразличны для нашего государства и общественности. В этой связи не удивительно, что ситуация с иранской ядерной программой и недавно прошедшие выборы в Собрание исламского меджлиса (парламент) оказались в Азербайджане в центре самого пристального внимания.

Необходимо отметить, что информация о выборах была весьма противоречивой и неполной, так как на них не приглашались международные наблюдатели, а представители зарубежных СМИ были ограничены в своей деятельности. Так, если официальные власти Ирана заявляют об участии в выборах 65% избирателей, то оппозиционные круги утверждают, что активность граждан была гораздо ниже. По данным сайта "Иране эмруз", в столичном Тегеране проголосовало примерно 40%, а в Тебризе - лишь 33% избирателей. Кроме того, сообщается о многочисленных нарушениях, имевших место при подсчете голосов. Евросоюз в специальном заявлении охарактеризовал выборы как "несвободные и несправедливые". 

На 290 мест в парламенте претендовали около 7 тысяч кандидатов. Ранее Наблюдательный совет, полномочный проводить предварительную фильтрацию претендентов, отвел более 2000 кандидатов, преимущественно критически настроенных к режиму независимых или из реформаторского лагеря. Еще часть претендентов (например Мохаммад-Реза Ареф - вице-президент в период М.Хатами, Реза Амроллахи - бывший представитель ИРИ в МАГАТЭ и др.) были вынуждены снять свои кандидатуры под давлением. Внук имама Хомейни, после того как Наблюдательный совет подтвердил его благонадежность, по настоянию семьи сам отказался от участия в предвыборной гонке. В итоге оппозиционное крыло смогло выставить своих кандидатов лишь в 1/3 избирательных округов страны, что снизило интерес к выборам, особенно в крупных городах. 

Согласно предварительным итогам, 120 депутатских мандатов досталось радикальным или умеренным консерваторам, 46 - реформистам, 34 - независимым кандидатам. В 30 избирательных округах, где ни один из претендентов не смог набрать необходимого по закону минимума в 25% голосов, пройдет второй тур. По остальным округам, видимо, будет проведен пересчет бюллетеней и только потом определен победитель. В результате действующий президент Махмуд Ахмадинежад и его окружение вроде бы могут торжествовать победу. Ведь сторонники социальных и экономических реформ, выступающие за налаживание широкого диалога с Западом (представленные Партией национального доверия во главе с бывшим спикером иранского парламента Мехди Кяруби и Коалицией реформаторов, сплотившейся вокруг бывшего президента Ирана Сейеда Мохаммада Хатами), остались в явном меньшинстве. 

Нынешнюю победу консерваторов, как и избрание самого Ахмадинежада на прошлых президентских выборах, во многом обеспечил Корпус стражей исламской революции (КСИР), который негласно сконцентрировал в своих руках политическую, а во многом и экономическую власть в стране. Функционеры, сторонники и ветераны КСИР теснят клерикалов, оказываясь во всех структурах управления. Хотя из рядов КСИР в адрес своего ставленника, каковым по существу является президент Ахмадинежад, часто звучат критические замечания по различным аспектам его экономической и социальной политики, эта сила, равно как и другая массовая военно-политическая организация - басиджи, остается главной опорой главы государства. В результате именно КСИР и басиджи обеспечили победу консерваторов на прошедших парламентских выборах. Это было тем более важно на фоне того, что ранее сторонники Ахмадинежада провалились на муниципальных выборах и в ходе переизбрания влиятельного Наблюдательного совета. 

Между тем успех консерваторов отнюдь не означает легкую жизнь для правительства и гарантию переизбрания на новый срок президента Ахмадинежада. Ведь заметную часть консервативных депутатов составляют политики, не согласные с его видением внутреннего развития страны и стилем взаимоотношений с мировым сообществом. Они склонны критиковать действующее правительство и могут развязать серьезные политические баталии внутри правящей фракции в парламенте, чего в Иране давно не было. 

Также Ахмадинежаду и его окружению серьезно испортила настроение внушительная победа, которую одержал один из главных политических противников режима, бывший секретарь Высшего совета национальной безопасности (ВСНБ) Али Лариджани, разжалованный с этого поста осенью прошлого года за недостаточно жесткую линию на переговорах с ЕС по иранской ядерной программе. Он возглавлял список по городу Куму - религиозному центру страны, где заручился поддержкой влиятельных мулл. Так, по мнению Los Angeles Times, умеренные консерваторы в союзе с реформистами могут составить серьезную политическую силу, которой по силам будет оказать массированное давление на президента Ахмадинежада по всем направлениям. 

Также помимо "консерваторов" и "реформаторов" на политической сцене Ирана образовалась группа, которую условно можно назвать "центристами". Они в большинстве своем представляют прагматичных консерваторов, чьим неофициальным лидером является экс-президент ИРИ, а ныне председатель влиятельного Наблюдательного совета, 74-летний Хашеми Рафсанджани. И если его сложные отношения с духовным лидером ИРИ Али Хоменеи еще как-то маскируются, то с президентом Ахмадинежадом у Рафсанджани открытый конфликт. Он весьма жестко критикует президента, в особенности его внешнюю политику и атомную программу. При этом экс-президент, несомненно, пользуется поддержкой крупного бизнеса и части высшего духовенства. 

Так, главнейший вопрос, который в значительной мере определяет сегодня не только иранскую внешнеполитическую, внешнеэкономическую, но и внутреннюю политику, - это ядерная программа страны. Опасения мирового сообщества  вызывает не столько программа создания атомной энергетики как таковая и не столько реализация проекта создания собственной топливной базы, на которую Иран как член ДНЯО (Договор о нераспространении ядерного оружия) имеет право. Настораживает возможность создания на базе собственного топливного цикла иранского атомного оружия. Тем более что параллельно осуществляются разработка и испытание баллистических ракет, которые, с военной точки зрения, при отсутствии ядерных боеголовок попросту бессмысленны. Однако официальный Тегеран продолжает настаивать на мирном характере своей ядерной программы, а все попытки доказать обратное оказываются безрезультатными. 

Основываясь на докладе МАГАТЭ, в котором отмечается отказ Тегерана заморозить программы, вызывающие наибольшие опасения у международного сообщества, Совбез ООН 3 марта 2008 года принял 14 голосами при одном воздержавшемся (Индонезия) третью резолюцию, ужесточающую санкции против ИРИ. Эта резолюция предполагает запрет на торговлю с Ираном товарами двойного применения, которые могут иметь как гражданское, так и военное использование. Расширен список (до 18) официальных лиц ИРИ, которым не разрешается въезд в другие страны, а также определен список 12 компаний и банков (в их числе крупнейшие государственные Bank Melli и Bank Saderat), на операции с которыми вводится запрет. 

Однако данная резолюция, судя по первой реакции, не произвела должного эффекта. Правительство Ахмадинежада, непримиримо настроенное, продолжает прежнюю конфронтационную линию поведения на международной арене. Сразу же после выборов, результаты которых консервативными кругами трактуются как безусловная поддержка населением жесткого курса, официальный Тегеран выступил с резкими заявлениями в адрес США и ООН. "Переговоры по ядерной проблеме с "шестеркой" (США, Россия, Великобритания, Франция, Германия и Китай) либо другой отдельной страной больше проводиться не будут", - заявил официальный представитель правительства Голям Хоссейн Эльхам. 

Однако экономические реалии Ирана вряд ли могут быть помощниками правительства в  противопоставлении страны всему остальному миру. Даже на фоне многократного повышения цен на нефть и газ иранская экономика испытывает большие трудности. Жизненный уровень населения повышается крайне медленно. Двузначная инфляция, трудности со снабжением бензином, недоступность многих потребительских товаров, высокая безработица среди молодежи, стремительный рост цен на жилье вызывают растущее недовольство населения. Результатом же введенных со стороны ООН санкций стали ухудшение предпринимательского климата в стране, сокращение притока иностранных инвестиций, уход иностранных компаний с иранского рынка. Расчет правительства Ахмадинежада на приток капитала из стран Азии, особенно Китая, Японии и Кореи, не оправдался. Китайский капитал, быстро увеличивавший свое присутствие в Иране в последние 10 лет, стал заметно сдерживать свою активность, предпочитая развивать лишь торговые связи. 

Азербайджанские власти продолжают осмотрительную политику в отношении Ирана и не спешат включаться в международную кампанию давления на Тегеран. Однако руководство ИРИ, по-видимому, неправильно воспринимая нашу сдержанность, в последнее время предприняло ряд шагов, которые самым негативным образом были восприняты общественным мнением и явно не останутся бесследными для азербайджано-иранских отношений. 

Завышенные требования и неконструктивный подход Тегерана к вопросу статуса Каспия препятствуют прогрессу в урегулировании этой важной для всех прибрежных стран проблемы. Под аккомпанемент разглагольствований об исламской солидарности Тегеран интенсивно развивает отношения с Арменией, упорствующей в своих агрессивных и аннексионистских планах в отношении Азербайджана, незаконно удерживающей под оккупацией значительные территории нашей страны, примыкающие к иранской границе. Причем отношения Тегерана с Ереваном не ограничиваются простой торговлей, а выходят на уровень стратегического партнерства. 

Ко всему этому добавились недружественные шаги ИРИ в последнее время. Так, иранские власти, не утруждая себя придумыванием более или менее правдоподобного предлога, грубо пресекли мероприятие, посвященное годовщине трагических ходжалинских событий, выдворив собравшихся на него людей из мечети. При этом их не остановило даже присутствие на данном мероприятии посла Азербайджана в Иране. 

Иран уклонился от поддержки Азербайджана в ООН при голосовании резолюции "Положение на оккупированных территориях Азербайджана". Иранский представитель отсутствовал при голосовании. Отправленное же позже письмо о поддержке Ираном данной резолюции стало всего лишь попыткой сделать "хорошую мину при плохой игре". 

Вероятно, имеются и другие факты недружественного поведения Тегерана в отношении Азербайджана и наших интересов. Но и того, что известно, вполне достаточно, чтобы сделать определенные выводы и приступить к переоценке азербайджано-иранских отношений. Безусловно, добрососедство следует сохранить, но руководство ИРИ должно почувствовать, что Азербайджан, чей экономический и геополитический вес за последние годы существенно вырос, молча сносить пренебрежение собственными интересами не намерен и будет адекватно на них реагировать.