ЗАДАЧА СО МНОГИМИ НЕИЗВЕСТНЫМИ

В последнее время вновь активизировались разговоры о возможном вступлении Грузии в НАТО. Они совпали с очередной фазой противостояния между Тбилиси и Москвой, на фоне которого Запад обдумывает реальные возможности окончательного включения Грузии в орбиту своего геополитического влияния.

Молчание о главном

Борьба между Западом и Россией явственно нарастает по периметру самых ключевых международных проблем и постсоветскому пространству уделяется в ней, по понятным причинам, особое место. Еще в начале апреля Североатлантический альянс сделал очередную серьезную заявку на полное выдавливание России с пространства ее традиционного влияния, в частности с принципиально значимого Восточно-Европейского региона. Речь идет о согласовании мер по поддержке Украины и Грузии в Черном море, предусматривающих проведение совместных военных учений, оказание помощи этим двум странам в усилении их военно-морских сил и береговой охраны, обмен информацией.

Открыто преследуемая Западом задача сдерживания России в Черноморском регионе была подтверждена и в опубликованном в начале октября докладе американского аналитического центра RAND Corporation. В нем также указана необходимость, с точки зрения интересов США и Запада, оказания содействия Украине и Грузии в развитии их оборонных потенциалов. В данном контексте можно рассматривать и состоявшиеся летом учения НАТО Sea Breeze 2019 в украинском Причерноморье, а также многонациональные военные учения Agile Spirit 2019 в Грузии.

Однако если Украина ввиду вопросов Крыма и непрекращающегося вооруженного противостояния в Донбассе фигурирует в центре внимания Запада, то в случае с Грузией ажиотаж вокруг ее проевроатлантических устремлений значительно спал в последние годы на фоне попыток Тбилиси хотя бы частично смягчить накал противостояния с Москвой. Тем не менее участившиеся взаимные выпады, включая и заявление президента Грузии Саломе Зурабишвили о России как о «враге Грузии», а также недавние беспорядки в Тбилиси в связи с восседанием российского депутата в кресле спикера грузинского парламента в рамках православного форума, «увенчанные» прекращением авиасообщения между Россией и Грузией с последующими оскорблениями представителями грузинских СМИ президента РФ Владимира Путина, ознаменовались новым витком конфронтации между обеими странами. Этим, судя по всему, решили воспользоваться евроатлантические круги, что проявилось в ходе состоявшегося в начале октября визита в Грузию делегации Североатлантического совета во главе с заместителем генсека НАТО Роуз Гетемюллер.

В рамках визита состоялись заседание комиссии НАТО - Грузия в Батуми, переговоры делегации Альянса с политическим руководством Грузии, был озвучен целый ряд заявлений относительно необратимости курса страны на интеграцию в евроатлантическое пространство и готовность НАТО всячески содействовать своему южнокавказскому союзнику на этом пути. В частности, Роуз Гетемюллер сообщила о намерении НАТО улучшить предоставленный Грузии пять лет назад Существенный пакет мер и инициатив, направленный на укрепление обороноспособности страны. Речь идет о готовности НАТО выделять Грузии больше финансовых ресурсов на оборону, что рассматривается как часть плана по углублению двустороннего сотрудничества, стремление к которому было выражено по итогам Батумского заседания комиссии НАТО - Грузия.

Между тем, несмотря на поддержку НАТО прозападных устремлений Грузии, ее территориальной целостности, в связи с чем альянс выступает за возвращение Абхазии и Южной Осетии под контроль Тбилиси, Брюссель не отвечает на главный интересующий Грузию вопрос - о ее возможном членстве в военно-политической организации Запада. Руководство НАТО регулярно заявляет о том, что двери Альянса для Грузии открыты, однако не указываются четко и конкретно сроки, когда стране можно будет войти в эти вожделенные врата. Вот и Роуз Гетемюллер, находясь в Тбилиси, подтвердила неизменность решения НАТО, что Грузия станет членом Альянса, со следующей оговоркой: до наступления этого момента «еще многое предстоит сделать», но Альянс готов работать с Тбилиси во имя достижения данной цели.

Посетивший Тбилиси сразу же вслед за делегацией НАТО президент Германии Франк-Вальтер Штайнмайер также уклонился от прямого ответа на вопрос о времени принятия Грузии в состав Альянса, ограничившись лишь поддержкой самого внешнеполитического курса официального Тбилиси.

Причина подобной осторожности Запада и военного блока НАТО, которая проявляется также в том, что Грузии под предлогом недостаточных реформ в сфере национальной безопасности до сих пор даже не предоставили План действий по членству в организации (ПДЧ), очевидна. Это - фактор России, осознание стратегами Альянса неизбежности обострения отношений с Москвой, вплоть до вероятности силового развития напряженности в Черноморском регионе, в случае вхождения Грузии в НАТО. Особенно с учетом нерешенных абхазской и югоосетинской проблем.

Однако в НАТО все же возникла одна идея, которая сочетает в себе возможность скорейшего вхождения Грузии в Альянс при не очень резкой реакции России. Речь идет о варианте, при котором, быть может, удастся избежать неких военных сценариев вокруг Абхазии и Южной Осетии - мятежных грузинских автономий, признанных Москвой в качестве независимых государств по итогам августовской войны 2008 года.

Риски при отсутствии гарантий

Бывший генсек НАТО Андерс Фог Расмуссен, выступая месяц назад в Тбилиси на международной конференции, назвал большой ошибкой, что на Бухарестском саммите Альянса в 2008 году Грузии не предоставили ПДЧ. Однако его речь запомнилась не столько этим запоздалым признанием, сколько адресованным грузинскому политическому классу предложением обсудить вопрос о возможности вступления страны в НАТО «без распространения пятого параграфа устава Альянса на территории Абхазии и Южной Осетии».

Согласно данному пункту, вооруженное нападение на страну - члена НАТО рассматривается как нападение на Альянс в целом, и по этой логике в организацию не принимаются государства, на территории которых существуют неурегулированные конфликты. На вопрос о вероятности того, что грузины расценят подобный подход как «окончательную потерю оккупированных территорий», Расмуссен заявил, что данный выбор, действительно, является рискованным для Грузии, «но вопрос в том, что более рискованнее - сегодняшнее положение или начало новых разговоров о будущем членстве Грузии в НАТО».

К слову, это не первая инициатива подобного рода. Еще в прошлом году эксперт вашингтонского фонда He-ritage Foundation Люк Коффи обнародовал доклады «Членство в НАТО для Грузии в интересах США и ЕС» и «Как допустить Грузию в НАТО, не провоцируя войны». Их названия говорят сами за себя, а содержат они то же предложение - пересмотреть применение 5-й статьи НАТО для Абхазии и Южной Осетии с целью как можно более скорого принятия Грузии в ряды Альянса.

Реакция грузинских политических сил на предложение бывшего генсека НАТО была различной. Одни не увидели в нем ничего противоречащего интересам страны, поскольку, с их точки зрения, Альянс не предлагает принять Грузию в свой состав без Абхазии и Южной Осетии, а допускает лишь временное распространение 5-й статьи только на контролируемую грузинским правительством территорию государства. Другие резко осудили инициативу Расмуссена, выражая опасения, что ее реализация будет означать окончательную потерю Абхазии и Цхинвальского региона, то есть легитимацию на международном уровне отделения бывших автономий от грузинского государства. Наконец третьи, как, например, известный оппозиционный деятель Нино Бурджанадзе, вообще поставили вопрос о неприемлемости вхождения Грузии в НАТО, так как в этом случае страна навсегда потеряет Абхазию и Южную Осетию, а также превратится в арену военного противостояния Запада и России. 

При этом обращает на себя внимание одно весьма примечательное обстоятельство - отсутствие официальной позиции руководства НАТО по так называемому «урезанному членству» Грузии в Альянсе. На инициативу Расмуссена откликнулся лишь спецпредставитель генсека НАТО по странам Южного Кавказа и Центральной Азии Джеймс Аппатурай, заявивший буквально следующее: «По-моему, сейчас неподходящее время для рассмотрения этого вопроса. Я и в НАТО не вижу желания рассматривать этот вопрос и не считаю, что в существующих условиях международной безопасности эта идея была своевременной».

Таким образом, ныне действующее руководство НАТО дает понять, что не видит никакого резона в реальном обсуждении ограниченного соотнесения 5-й статьи к Грузии. И даже явно участившиеся в последнее время разговоры и дискуссии о возможности вступления Грузии в НАТО не опровергают того факта, что сам Альянс к подобной постановке вопроса сейчас не готов.

Безусловно, наращивая ажиотаж вокруг данного вопроса, Запад поддерживает Грузию в условиях нового накала противостояния с Россией. Не говоря уже о том, что Альянс продолжает придерживаться долгосрочной стратегии применительно к постсоветскому пространству, направленной на его переход под контроль Запада. Но на текущий момент НАТО не готова к росту конфронтации с Россией из-за Грузии, а потому не желает ни давать Тбилиси каких-либо военных гарантий, ни, тем более, предпринимать реальные действия по восстановлению территориальной целостности южнокавказской страны.

Вот и получается, что Грузия оказалась, по сути, в подвешенном состоянии. С одной стороны, она обозначила курс на вхождение в НАТО, но с другой - данная организация не уточняет, в силу известных геополитических причин, вероятный срок достижения Тбилиси этой цели.

Тем временем Россия регулярно посылает весьма недвусмысленные месседжи, не оставляющие сомнений, какой реакции от нее следует ожидать, если все же будет предпринят тот или иной решительный шаг на пути интеграции Грузии в Североатлантический альянс. Судите сами: глава МИД РФ Сергей Лавров, коснувшись «одержимо безостановочного расширения» НАТО, объяснил его как «исключительно стремление окружить Россию вражеским кольцом - мы внутри Альянса объявлены врагом - и затруднить развитие нашей страны». Премьер-министр России Дмитрий Медведев открыто предупредил, что принятие Грузии в НАТО «может спровоцировать страшный конфликт». Аналогичный, в сущности, подтекст содержится и в ответе президента Владимира Путина на заданный ему в рамках ереванского саммита ЕАЭС вопрос грузинской журналистки. На вопрос о том, когда Россия выведет войска из Абхазии и Южной Осетии, Путин ответил: «Когда мы примем такое решение». Тем самым он прозрачно дал понять, что действия Москвы будут зависеть от геополитического выбора Грузии, и в том числе, разумеется, от того, какой оборот примут ее дальнейшие отношения с НАТО.