ИРАН: КОНСЕРВАТОРЫ СНОВА НА КОНЕ

В Исламской Республике Иран 21 февраля состоялись парламентские выборы, которые во многом предопределяют дальнейшее развитие политических процессов не только в самом Иране, но и вокруг этой страны.

Выборы под прессом санкций

Конечно, на ситуацию в Иране значительное воздействие оказывают процессы, происходящие за его пределами. К примеру, санкционное давление со стороны США, которые выступают незримым игроком всех внутриполитических процессов в Исламской Республике. Да, именно, мы не оговорились. Так, большинство наблюдателей сходятся в том, что если бы не выход Вашингтона из «ядерной сделки» и последовавшие санкции, негативно повлиявшие на социально-экономическую ситуацию в стране, позиции сторонников действующего президента страны, умеренных и реформистски настроенных сил были бы более устойчивыми. Тогда как их соперники из консервативного и ультраконсервативного политического крыла, критикующие действия властей, выглядят предпочтительнее. Критики властей эксплуатируют, главным образом, фактор общественного недовольства экономической политикой.

Опросы общественного мнения свидетельствуют о том, что общественное недовольство коренится, главным образом, в нерешенности экономических проблем. В ноябре прошлого года власти применили силовые методы против участников общенациональных уличных протестов. И это, с одной стороны, подорвало доверие к реформаторам, а с другой - снизило интерес многих иранцев к участию в выборах. 

Низкая явка - благо и беда одновременно

Еще накануне выборов многие обозреватели предрекали самую низкую явку за всю историю электоральных циклов в Исламской Республике. Совет стражей конституции, по их мнению, сделал все, чтобы убить интерес избирателей к выборам. Согласно отчету Информационного агентства иранских студентов, преданному огласке в начале января, 49% принявших участие в опросе жителей Тегерана не собирались участвовать в голосовании. А 26,5% респондентов заявили, что пойдут на выборы только в том случае, если Совет стражей конституции одобрит их избранников в кандидаты. 

Между тем верховный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи заявил, что низкая явка избирателей пойдет на пользу экономическим санкциям Дональда Трампа. А высокопоставленные иранские чиновники наводнили СМИ обращениями, что чем бы ни был вызван бойкот выборов - равнодушием либо протестом, это только подтолкнет Трампа к усилению экономических санкций против Тегерана. 

Реакция Вашингтона не заставила себя ждать. Накануне дня голосования Соединенные Штаты объявили санкции против пяти членов Совета стражей конституции Ирана, заявив, что орган, который проверяет всех кандидатов в депутаты, виновен в манипулировании выборами.

Реформаторы за бортом

Особенностью прошедшей избирательной кампании являлось беспрецедентное, как утверждает большинство обозревателей, обновление списка кандидатов Советом стражей конституции. Речь идет о дисквалификации более трети из 14 500 кандидатов в депутаты, включая небывалое число действующих законодателей - 90. Причем об объеме цензуры можно судить по одному тому факту, что даже многие бывшие высокопоставленные чиновники не смогли зарегистрировать свои кандидатуры на этих выборах. Среди них Али Мотахари, который три года занимал должность заместителя спикера парламента. Даже сам глава парламента Али Лариджани признал, что некоторые из кандидатов были дисквалифицированы на том основании, что не продемонстрировали «практической приверженности Исламской Республике». Он заявил, что с рядом лиц работал в течение последних лет и не замечал за ними отсутствия лояльности к режиму. Сам Лариджани, который был спикером иранского парламента в течение 12 лет, объявил в конце ноября, что больше не будет баллотироваться.

Поскольку реформистам и их сторонникам практически не было предоставлено конкурентных возможностей бороться за места в парламенте, консерваторы и ультраконсерваторы участвовали в выборах практически на беспроигрышных условиях.

В самом Иране многие считают, что выборы рассматриваются как реальный шанс для консерваторов - известных как «принципалисты» - укрепить свою власть, захватив контроль над этим политическим институтом страны.

Предыдущий парламент был избран в 2016 году, когда Соединенные Штаты отменили санкции в рамках ядерной сделки. Многие иранцы тогда полагали, что они выходят из международной изоляции, и сделали ставку на сторонников нынешнего иранского президента. В результате доминирующее положение в нем получили реформисты, умеренные и другие центристские кандидаты, как правило, связанные с Рухани и его правительством. 

Значение парламента в политической системе Ирана заключается в том, что он разрабатывает законодательство и утверждает государственный бюджет. И хотя окончательная власть принадлежит высшему духовенству, парламент может оказать содействие или, напротив, помешать политике президента. Однако за истекшие годы парламент мало что смог сделать для удовлетворения потребностей простых иранцев, разочарованных ростом расходов, высокой безработицей и все более жесткими методами властей. И в новых условиях в решении насущных проблем страны на него не так уж и много надежд.

Новый тренд в иранской политике

Как и ожидалось, итоги парламентских выборов оказались явно неутешительными для реформаторов и умеренных. Число тех, кто решился прийти и поддержать их, было намного ниже выступивших в поддержку кандидатов, которые придерживаются консервативных взглядов. Но можно ли назвать итоги выборов безусловной победой консерваторов? 

Так, глава МВД Ирана (именно это министерство отвечает за проведение электоральных кампаний) Абдолреза Рахмани Фазли сообщил, что на выборах проголосовали 42,57% от общего числа избирателей. Это стало самым низким показателем участия населения в парламентских выборах со времен победы Исламской революции в 1979 году. Кроме того, явка ранее никогда не была ниже 50%. Речь идет почти о 24,5 млн. иранцев, в то время как правом голоса, по данным МВД страны, обладают 57,9 млн. Таким образом, фактическая поддержка электоратом выборов, а также победивших кандидатов оказалась крайне низкой, что уменьшает политический рейтинг депутатского корпуса. 

Президент Хасан Рухани, комментируя голосование, постарался несколько смягчить его итоги, заявив: «С момента открытия парламента одиннадцатого созыва вы будете представлять не только лишь 42% проголосовавших, а всю иранскую нацию». Возможно, это было сделано, чтобы сохранить диалог с парламентом, в котором большинство составят критики действующей власти. 

В том, что консерваторы одержат верх в Иране, а также за его пределами, мало кто сомневался. И хотя на момент подготовки статьи в стране еще не были оглашены официальные итоги голосования, судя по информации иранских СМИ, консерваторы получили 191 место из 290 депутатских мандатов. 16 мест досталось реформаторам, а 24 - независимым кандидатам. Таким образом определилась судьба 241 места. Будущее еще 49 мест решится во втором туре, который состоится 17 апреля. 

В новом созыве парламента лишь 20 мест займут реформисты и 35 - независимые кандидаты. Религиозные меньшинства - зороастрийцы, ассирийцы, православные халдеи, православные армяне и евреи - будут представлены по одному депутату.

Таким образом, речь идет о сокрушительном поражении реформаторов при безусловной победе консервативных сил. Однако здесь есть одно «но». Реванш консерваторов на фоне низкой явки на выборах может говорить лишь о слабой вере избирателей в эффективность политической системы страны.

Хотя в самом Тегеране консерваторы получили все 30 мест, а наибольшее число голосов набрал экс-мэр столицы Мохаммад Багер Галибаф (экс-генерал Корпуса стражей исламской революции), явка в столице оказалась наименьшей среди регионов страны - около 26%. 

В этих условиях можно предполагать, что протестная активность в стране не стихнет и больше всего достанется самому кабинету Рухани, которого теперь будут критиковать и «улица», и парламент одновременно. 

Для консерваторов и лично для М.Б.Галибафа такая ситуация означает возможность реванша за поражения прежних лет. Ведь именно Галибаф рассматривался в качестве основного соперника нынешнего иранского президента на предыдущих президентских выборах. И несмотря на то, что его прочат на пост спикера парламента, Галибаф имеет явные шансы побороться также за первый пост в исполнительной власти Ирана на выборах следующего года. 

Воспользуется ли он такой возможностью и как будут развиваться события в соседней стране в ближайшие месяцы, зависит теперь уже не от воли иранского избирателя.