КИТАЙСКАЯ «ПАУТИНА» БЕЗОПАСНОСТИ

Через год после начала конфликта в Украине 21 февраля Китай опубликовал концепцию инициативы по глобальной безопасности. Она представляет собой свод принципов, предложенных Пекином для создания новой архитектуры дипломатии и безопасности, выступающей конкурентом системы многосторонних договоров, союзов и институтов, продвигаемых США.

Пока окончательные контуры инициативы остаются нечеткими, а цель самой концепции - произвести оценку, систематизировать и придать концептуальное оформление различным форматам сотрудничества с участием Китая. В то же время по мере развития процессов в мировой политике Пекин будет постепенно конкретизировать ее смысл и формировать вокруг себя глобальную «геополитическую паутину». Она будет состоять из различных региональных форматов, складывающихся по формуле «Китай плюс», а также системы двусторонних и многосторонних отношений, способствующих усилению позиций Поднебесной в различных уголках планеты. При этом сам процесс может иметь большее значение, чем его  результаты. 

Даже при отсутствии четких политических результатов вовлечение все большего числа стран в расплывчатые дипломатические инициативы может создать вокруг Китая сеть дружественных международных форматов, в рамках которых его инициативы будут получать большее развитие.

Центральная Азия как модель новой китайской инициативы

Общие контуры нового китайского подхода можно проследить на примере взаимоотношений между Китаем и странами Центральной Азии.

Так, 17-19 мая по предложению председателя Китайской Народной Республики Си Цзиньпина в Сиане прошел саммит Китай-Центральная Азия с участием президентов пяти стран региона: Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана.

Это были первое крупное дипломатическое мероприятие КНР, которое состоялось в текущем году, и первая личная встреча руководителя Китая с лидерами всех пяти стран Центральной Азии по программе госвизитов за всю 31-летнюю историю взаимоотношений. 

Примечательным обстоятельством саммита стало то, что визиты руководителей стран центральноазиатской пятерки в Китай носили статус государственных. Это значит, что при этом сторонами был подписан целый ряд важных документов, модернизирующих и усиливающих политико-правовую базу двусторонних отношений.

В этом и заключается суть новой китайской системы безопасности, основанной на вплетении китайских интересов в долгосрочные интересы государств региона и создание единой с ними экономической повестки с проекцией на будущее. Расчет Пекина прост. Китайская экономика - одна из крупнейших, а в будущем, похоже, и самая крупная экономика на планете. А посему китайский рынок будет задавать тренды в многостороннем сотрудничестве. Китаецентричный глобальный экономический полюс нуждается в региональных экономиках в качестве дополняющих его элементов, в локальных экономических системах, тесными узами связанных с китайским рынком. 

Для достижения этой цели может и должен служить предложенный на саммите в Сиане новый механизм сотрудничества между КНР и странами Центральной Азии. По мнению наблюдателей, стороны должны приступить к разработке стратегии нового экономического диалога. Он предусматривает принятие адресных мер по обеспечению беспрепятственной торговли и наращиванию объемов поставок готовой продукции из стран региона в КНР, формированию общего пространства промышленной кооперации с привлечением китайских инвестиций и китайских технологий.  Для этого планируется создание различных механизмов на уровне глав министерств и различных профильных ведомств, которые по своим направлениям будут регулярно согласовывать те или иные направления сотрудничества.  

В какой-то степени в качестве материальной базы для реализации этой стратегии на начальном этапе можно рассматривать предложение Китая предоставить государствам Центральной Азии помощь на сумму $3,7 млрд. Всего же во время визитов было подписано в общей сложности 143 документа, предусматривающих взаимодействие Китая с центральноазиатской пятеркой в различных отраслях. По оценкам, их общая  сумма превышает $50 млрд.

Китайско-арабская дружба

Еще одним перспективным рынком и, соответственно, зоной влияния для Китая является арабский мир. В декабре прошлого года в Эр-Рияде успешно прошел первый саммит Китай-арабские государства. Как и в случае с центральноазиатскими государствами, и здесь ведущая роль в формировании новой системы отношений Пекина с арабским миром отводится экономике. Не случайно одним из важнейших решений саммита стало создание Китаем и странами Персидского залива совместного инвестиционного центра.

Своеобразной сердцевиной долгосрочных отношений КНР и арабских государств выступает проект «Один пояс - один путь». К настоящему времени Китай подписал документы о сотрудничестве по нему с 20 арабскими государствами, а также с Лигой арабских государств. А их совместные проекты - от Центрального делового района в новой административной столице Египта до фотоэлектрической электростанции Al Kharsaah (800 МВт) в Катаре - оказывают стимулирующее развитие на экономики государств, где проживают около 2 млрд человек.

Под конкретными элементами китайской внешней политики в арабском мире следует понимать, что Пекину важно обеспечить себе прочную базу, основывающуюся на преференциальных условиях для взаимодействия на длительную перспективу. В качестве такой базы может выступать соглашение о зоне свободной торговли между Китаем и Советом сотрудничества арабских государств Персидского залива, которое обсуждается уже почти два десятилетия.

Китай стремится завершить длительные переговоры в ближайшее время, поскольку это не только вопрос престижа - это важный элемент в создании глобальной китаецентричной экономики. Для арабских же монархий Персидского залива не все так просто, поскольку они вовлечены порой в диаметрально противоположные, нежели Китай, модели региональной экономической интеграции.

Пока же ему приходится довольствоваться положениями итоговой декларации первого арабо-китайского саммита. В нем центральным элементом выступает совместный план действий на период 2023-2027 годов с упором на продолжение диалога и поддержку восстановления международной экономики.

Тем не менее Китай это не останавливает. Пекину важно создание такой среды в регионе, которая позволяла бы ему выступать в качестве влиятельного элемента региональной системы и безопасности. 

Серьезным маркером новой роли Поднебесной на Ближнем Востоке стало урегулирование затяжного противостояния между Саудовской Аравией и Ираном, увенчавшееся соглашением о нормализации отношений между этими странами при посредничестве Китая. 

Ближний Восток, Иран, везде

Спустя два месяца после исторического саммита в Эр-Рияде в середине февраля текущего года состоялся первый за два десятилетия визит главы иранского государства в Китай. Стороны заключили 20 соглашений, затрагивающих самые разные сферы двусторонних отношений. Однако центральным документом в повестке продолжает оставаться ирано-китайский договор о всестороннем сотрудничестве, подписанный в Тегеране 27 марта 2021 года.  И тут снова в качестве краеугольного камня выступает экономика.

Хотя ожидалось, что после заключения ирано-китайского договора о всестороннем сотрудничестве Китай станет основным инвестором в Иране, Пекин сократил свои позиции в этой стране в 2022 году. Он больше сосредоточился на инвестировании в инфраструктуру инициативы «Один пояс - один путь» - логистические центры, пограничные объекты и т.д., которые будут способствовать его собственным экспортным возможностям в Иране и регионе в целом.

В 2022 году, несмотря на санкции, общий объем инвестиций, привлеченных в Иран, составил $5,95 млрд. Из этой суммы китайские компании инвестировали лишь около $185 млн.

Вполне прогнозируемо, что Китай все же продолжит отношения с Ираном, прекрасно зная, что у последнего мало выбора и он придерживается вектора сотрудничества с Пекином и Москвой в качестве жизнеспособных противовесов политическому давлению Запада.

В какой-то степени посещение Раиси Пекина было вызвано необходимостью снизить негативный эффект от сближения Китая с арабскими странами. Для самого Пекина это хорошая возможность балансировать между интересами региональных игроков, в том числе для формирования в регионе собственной системы безопасности.

Если добавить к этому отдельную обширную повестку Китая со странами Юго-Восточной Азии, Африки и Латинской Америки, самым показательным из них является формат китайско-бразильских отношений. И становится понятно, что китайские внешнеполитические инициативы и форматы - это уже неотъемлемая данность глобальной политики. Противопоставить ей обтекаемые декларации и формальные союзы явно не получится. 

Запад думает, Пекин действует

2 июня в кыргызском городе Чолпон-Ата на северном побережье озера Иссык-Куль состоялся саммит «Европейский Союз-Центральная Азия». Примечательно, что первый подобный саммит прошел 27 октября 2022 года в Астане (Казахстан) - то есть не прошло и года (7 месяцев). Такая интенсивность контактов может объясняться возросшим соперничеством центров силы за влияние в регионе. 

Отметим, что эта встреча прошла спустя две недели после саммита Китай-Центральная Азия и менее чем через неделю после совещания ЕврАзЭС в Москве, в котором принимали участие руководители почти всех стран региона.

Брюссель стремится ограничить влияние Китая в регионе посредством поощрения инвестиционного и прочего сотрудничества с Евросоюзом.

Еще в декабре 2021 года Европейский Союз выступил с инициативой «Глобальные ворота» (Global Gateway) стоимостью 300 млрд евро, которая рассматривается в качестве китайской альтернативы «Один пояс - один путь». Но война в Украине, сопряженные с ней энергетический и экономический кризисы в Европе отодвинули реализацию этих планов.

Ведущими западными странами и Японией в июле 2022 года в Германии было организовано партнерство по инвестированию в глобальную инфраструктуру. На встрече в верхах в Хиросиме стороны подтвердили свои цели по мобилизации до $600 млрд на финансирование проектов через программу «Партнерство для глобальных инвестиций в инфраструктуру», конкурирующую с китайской «Один пояс - один путь».

Разница лишь в том, что пока на Западе обсуждают, в Пекине действуют.