«ВОДНАЯ ВОЙНА»

Одним из наиболее резонансных событий мировой политики последних недель является обострение отношений между Ираном и Афганистаном. Дело дошло даже до пограничных боестолкновений из-за использования реки Гильменд, в связи с чем эскалацию называют «водной войной».

В чем заключается спор?

Вооруженный инцидент произошел на границе между иранской провинцией Систан и Белуджистан и афганской провинцией Нимроз. Стороны обвиняют друг друга в провоцировании перестрелки, жертвами которой стали двое иранских пограничников и один афганский военный. Кроме того, как сообщило официальное иранское информагентство IRNA, ранения получили двое мирных граждан страны. После боестолкновения Иран закрыл главный пограничный переход между обеими странами - Милак-Зарандж, а также пригрозил властвующему в Афганистане движению «Талибан» отказом от политики добрососедства.

От талибов также прозвучали гневные заявления. В частности, Абдул Хамид Хорасани, один из бывших полевых командиров движения, ранее возглавлявший силы безопасности в провинции Панджшер, а затем занимавший должность губернатора города Ахмадабад, выступил с видеообращением, в котором пригрозил Ирану захватом. Он даже пообещал, что талибы будут бороться с иранцами «с большей страстью», чем с той, которая была им присуща в их многолетнем противостоянии с США. И хотя заявление Хорасани не представляет собой официальной позиции правительства талибов, поскольку он не занимает в нем никакой должности, тем не менее, выраженная им угроза характеризует царящие внутри радикального движения настроения относительно Ирана.

Между тем непосредственной причиной боестолкновения явился спор из-за прав на воду из реки Гильменд, которая протекает через территорию обоих государств. Согласно ирано-афганскому договору от 1973 года, в Иран, приграничные территории которого расположены ниже по течению реки, должно поступать не менее 850 млн кубометров воды в год. Несмотря на сложную историю взаимоотношений обеих стран, этот договор соблюдался при всех царящих в них режимах, во времена советской и позднее американской оккупаций Афганистана.

Однако в последнее время Тегеран все чаще обвиняет правительство талибов в нарушении договора и ограничении потока воды из Гильменда в засушливые восточные районы Ирана. Суть обвинений в том, что афганцы, как утверждает иранская сторона, блокируют и перенаправляют поток воды, используя водохранилище на территории Афганистана, с целью орошения собственных сельскохозяйственных земель. В результате от засухи страдает иранская провинция Систан и Белуджистан, где проживают более миллиона человек.

Талибы, со своей стороны, эти обвинения отвергают. Ссылаясь на последствия изменения климата и нехватку воды, они утверждают, что в нынешнем году не в состоянии отпускать предусмотренное договором количество воды. Разрешению спора не содействует и отказ талибов позволить иранским специалистам приехать в Афганистан и убедиться в том, что река не блокирована.

Настойчивость Тегерана понятна еще и ввиду того, что засуха и проблема с водоснабжением осложняют социально-экономическую ситуацию в Систане и Белуджистане. Массовые протесты, охватившие Иран с сентября прошлого года, не обошли стороной и эту провинцию, считающуюся одной из самых бедных в стране. К тому же дополнительную остроту волнениям в Систане и Белуджистане придает фактор того, что в провинции проживают этнические и религиозные меньшинства. Большинство систанцев - белуджи-сунниты, что придает соответствующую окраску акциям протеста против правящей в преимущественно шиитском Иране муллократии. Таким образом, иранские власти не заинтересованы в усугублении и без того сложного положения в Систане и Белуджистане. За считанные дни до пограничного боестолкновения провинцию посетил президент Ирана Ибрахим Раиси, потребовавший от талибов не препятствовать поступлению воды из реки Гильменд. «Если наши эксперты подтвердят, что в водохранилище нет воды, то вопросов нет. Но если там есть вода, то вы обязаны обеспечить права жителей провинции Систан и Белуджистан. Отнеситесь серьезно к моим словам, чтобы потом не пожалеть», - предупредил талибов Раиси.

Подобная угроза со стороны иранского руководства вызвала резкую реакцию у талибов. Все это вместе взятое и предопределило афгано-иранский пограничный вооруженный инцидент.

Связующие узы

Самым парадоксальным в этой истории является то, что до возвращения талибов к власти в Афганистане в 2021 году Иран поддерживал их в войне с силами возглавляемой американцами коалиции НАТО. Причем ключевой афганской провинцией, посредством которой Тегеран передавал военную и финансовую помощь талибам, была именно Гильменд. Эксперты считают, что основной причиной поддержки Тегераном талибов до 2021 года являлась именно потребность Ирана в воде из реки Гильменд. То есть иранский расчет строился, в том числе, и на том, что талибы после прихода к власти не станут чинить никаких препятствий водоснабжению иранской провинции Систан и Белуджистан.

После падения прозападного правительства в Афганистане и возвращения талибов к власти Иран стал оказывать им определенную экономическую помощь. В частности, поставками энергоресурсов и строительством дорог для наращивания грузоперевозок. Даже за несколько недель до пограничной эскалации стороны торжественно запустили в эксплуатацию новую 225-километровую железную дорогу, соединяющую города Хаф на северо-востоке Ирана и Герат на северо-западе Афганистана.

Иран проявлял и политическую лояльность к новому афганскому руководству. Хотя он, как и другие государства, официально не признал правительство «Талибана», воспринимаемого международным сообществом в качестве террористической организации, между властями Ирана и Афганистана имеют место регулярные контакты. Иран даже разрешил талибам использовать здание посольства Афганистана в Тегеране. Отсюда вопрос: может ли произошедшее в конце мая пограничное боестолкновение привести к серьезному конфликту между ИРИ и Афганистаном?

На подобную вероятность указывает скопление военной техники обеих стран на границе. В частности, «Талибан» стянул артиллерийские системы, бронемашины, танки к пограничному пункту Ислам-Кале на границе с Ираном. Дополнительную военную технику разворачивает на границе с Афганистаном и Иран.

Эти демарши, разумеется, способны привести к новым столкновениям. Но полномасштабной войны, скорее всего, не будет. По одной простой причине: в ней не заинтересованы ни Иран, ни «Талибан».

Нюансы интересов

Талибам ни к чему серьезная конфронтация с соседним государством. Причем не только потому, что оно по всем параметрам гораздо мощнее, чем Афганистан. У талибов серьезные проблемы во внутреннем управлении: страну раздирают отсутствие эффективной власти, развал экономики, растущее социальное недовольство, реальная угроза голода. Причем перспектива скорейшего преодоления этих проблем не видна, так как никем не признанное в мире правительство «Талибана», в отличие от прежних афганских властей, не получает никакой международной помощи. В таких условиях «Талибану» нет никакого резона загонять себя в войну с Ираном. Поэтому еще до пограничного инцидента Амир Хан Муттаки, глава МИД «Исламского Эмирата Афганистан», как называют свой режим талибы, призвал Иран решать вопросы, связанные с водоснабжением, «путем переговоров с глазу на глаз, а не через шумиху в прессе».

Ирану в свою очередь также не нужна война с талибами. В Тегеране осознают: масштабный конфликт с ними не будет легким, так как придется сдерживать почти 100-тысячное войско, привыкшее к партизанским методам ведения боевых действий. Это потребует от Тегерана огромных ресурсов противодействия, особенно с учетом 800-километровой протяженности ирано-афганской границы. Немаловажен и фактор наличия у талибов оставленного американцами при спешной эвакуации из Афганистана большого количества боевой техники. И хотя существуют свидетельства, что американцы оставили при уходе из Афганистана оружие не самого лучшего качества, в том числе по части высокой точности, главное, что оно умеет стрелять. Не случайно в комментариях по поводу боестолкновения на ирано-афганской границе привлекается внимание к тому обстоятельству, что талибы обстреляли противника из американских пулеметов M240.

В этой связи высказывается и конспирологическая версия, что именно США стоят за текущей антииранской активностью талибов. Вашингтон действительно заинтересован в ослаблении Ирана в нынешней геополитической конфигурации, когда эта страна фактически превратилась в одного из ключевых союзников и партнеров России и Китая - главных противников США на международной арене. И для достижения этой цели вполне могли быть задействованы талибы, которые, в свою очередь, рассчитывали бы взамен получить замороженные Соединенными Штатами активы Афганистана.

Однако вне зависимости от обоснованности предположений о причастности к ирано-афганской конфронтации внешних игроков очевидно нежелание и Тегерана, и Кабула довести дело до масштабного конфликта. Поэтому не исключены уже в ближайшее время двусторонние контакты с целью стабилизации ситуации. Сигналы об этом поступают с обеих сторон, выражающих свою приверженность и далее следовать договору 1973 года. Показательно в этом смысле заявление министра энергетики и водных ресурсов правительства талибов Абдула Латифа Мансура: «Водное соглашение с Ираном о распределении воды из реки Гильменд является решением любой напряженности, связанной с правами Ирана на воду. Мы привержены этому вопросу на основе существующего контракта… Этот вопрос должен решаться путем диалога».