«ИГРЫ» XXI ВЕКА

С недавних пор добыча редкоземельных металлов  стала одной из главных геополитических тем. Борьба за доступ к ним разворачивается настолько острая, что ее уже называют даже «Большой игрой XXI века».

Цена вопроса

Редкоземельные металлы (РЗМ), или редкоземельные элементы (РЗЭ), как их еще называют, служат основой производства многих высокотехнологичных продуктов: электроники (компьютеры, смартфоны и т.д.), солнечных панелей, ветровых турбин, электромобилей, медицинского оборудования, а также незаменимы в оборонной промышленности и аэрокосмической отрасли. Все дело в свойствах РЗМ, которые позволяют не только повышать эффективность и долговечность, но также уменьшать размеры и вес изделий. И поскольку РЗМ востребованы прежде всего в IT-индустрии и ВПК, речь, в принципе, идет о национальной безопасности. 

Поэтому неудивительно, что с приходом в Белый дом администрации Дональда Трампа США поставили расширение мощностей по добыче и переработке РЗМ во главу угла своей политики, направленной на то, чтобы «снова сделать Америку великой». Проблема, однако, в том, что на данный момент рынок РЗМ практически полностью находится в руках Китая, которому принадлежат 60% мировой добычи и почти 85-90% мировой переработки и поставок. По последним данным Геологической службы США, в 2024 году Китай произвел 270 тыс. тонн редкоземельных металлов, удвоив объемы производства за пять лет, в то время как США находятся на втором месте, причем с большой разницей - 45 тыс. тонн. Собственно расклад сейчас таков. По запасам РЗМ после Китая на втором месте находится Бразилия, затем следуют Индия, Австралия, Россия, Вьетнам, США, Гренландия, Танзания…  По производству РЗМ на первом месте также Китай, затем идут США, Мьянма (граничит с Китаем и фактически работает на него), Австралия, Таиланд (также фактически работает на Китай), Индия, Россия, Вьетнам…

Как отмечается в экспертных обзорах, Поднебесная начала подминать под себя глобальный сектор редкоземельных металлов с 1980-х годов. И если пару десятилетий назад все выглядело не так критично, то сейчас Вашингтон вдруг осознал, что все больше и больше попадает в очень опасную зависимость от своего главного конкурента на мировой арене. Действительно, при серьезном разрастании санкционных войн между США и Китаем в руках Пекина находится мощный рычаг давления - в ответ на повышение тарифов на китайские товары всегда можно ввести ограничения на экспорт критически важных металлов. Не зря сам председатель КНР Си Цзиньпин назвал РЗМ «важным стратегическим ресурсом». Примечательно, что Пекин контролирует не только свои месторождения, но также импортирует из Африки, Центральной Азии, Южной Америки и, прежде всего, из соседних Мьянмы и Таиланда. Догнать Китай в области РЗМ другим странам, включая даже США, будет очень непросто. 

Необходимо понимать при этом, что на самом деле большинство РЗМ не являются редкими в буквальном смысле, а скорее редко встречаются в концентрированных количествах, достаточно больших, чтобы сделать их добычу и очистку прибыльной. По крайней мере так было.

Редкоземельный парадокс

Добыча и переработка РЗМ требуют сложных и дорогостоящих технологий. В этом, собственно, и кроется ответ на вопрос, почему США так позволили себе отстать от Китая. Или, например, почему относительно выгодности нашумевшей сделки США и Украины по РЗМ существуют столь различные мнения.

Не все РЗМ добываются в Китае, но большая часть обрабатывается там. За его пределами имеется всего несколько заводов, способных производить оксиды редкоземельных элементов в промышленных масштабах. Суть в том, что несколько десятилетий тому назад никто не хотел иметь дело со сложной переработкой РЗМ - это было дорого, трудоемко и вредно для экологии. Так что все были рады, когда Китай решил делать это за всех. В результате, пока в США подобные предприятия сворачивали свою деятельность, Пекин начал серьезно разрабатывать технологию извлечения, разделения и переработки РЗМ. Со временем для многих компаний стало куда выгоднее отправлять руду для переработки в Китай. В этом, кстати, кроется парадокс - отрасль с достаточно тяжелой экологической историей теперь имеет решающее значение для смягчения последствий изменения климата. И это также дает ответ, почему Дональд Трамп не слишком жалует «зеленую» повестку. 

Между тем Пекин шагнул еще дальше - он не только научился эффективно извлекать и перерабатывать РЗМ, но и использовать их. Если еще в 2004 году Китай пускал в дело менее половины производимых им редкоземельных металлов, то сейчас уже делает конечные высокотехнологичные продукты, которые имеют огромный спрос и вызывают доверие во всем мире. 

Помимо этого, как отмечают специалисты, Китай поддерживает цены на РЗМ на нужном ему уровне, чтобы затруднить другим странам конкуренцию. В результате сложного переплетения технологического прогресса, экологических вопросов и процесса глобализации сложилась нынешняя ситуация, которая все больше становится именно геополитической.  

Слово «редкий» никого не должно вводить в заблуждение. РЗМ достаточно распространены в земной коре, но добыть их, а тем более переработать и пустить в дело способны не многие. Особенно если РЗМ нужно извлекать в сложных климатических условиях, как, например, в Гренландии. 

Партнер или враг?

Яркий пример - Россия, где очень много запасов РЗМ, но довольно большая часть их находится в Арктической зоне, на Дальнем Востоке, в Иркутской области. Конечно, Москва вполне может осилить весь цикл. Судя по последним новостям, в ее планах это значится - наладить всю линейку по добыче и переработке вплоть до производства готовых высокотехнологичных товаров, чтобы полностью обеспечивать внутренние потребности. В феврале об этом говорил президент РФ Владимир Путин. Но он также сделал и другое заявление, вызвавшее довольно мощную критику внутри страны. А именно сообщил, что Россия может пригласить иностранных партнеров, в том числе и США, к совместной работе по редкоземельным металлам. Очевидно, что Москве для рывка нужно избавление от санкций, нужны технологии и инвестиции. И это будут либо китайцы, либо американцы. 

США вряд ли смирятся с фактической монополией Китая. Они имеют как собственные перспективные месторождения (в Калифорнии, на Аляске, в Вайоминге, Джорджии и Техасе) и производство, так и активно ищут возможности на стороне. В результате можно предположить, где будет развернута или уже ведется геополитическая борьба за РЗМ. Это Южная Америка (Бразилия, так называемый «Литиевый треугольник», состоящий из Аргентины, Боливии и Чили), Центральная Азия, Афганистан, Монголия, Индия, страны Африки и, конечно, Украина. 

Тема РЗМ оказалась тесно переплетена с конфликтом в Украине. Во-первых, эта война показала, что при современном ведении боевых действий уже не обойтись без применения ИИ, дронов, новых материалов, роботов и т.д. Во-вторых, президент Дональд Трамп открыто заявил о заинтересованности США в получении редкоземельных металлов из Украины. По мнению новой администрации США, сделка с Киевом по добыче редкоземельных металлов может оказаться хорошим способом вернуть деньги, ранее потраченные на оказание военной помощи Киеву. Но самое главное для США - это сделать шаг в сторону разрушения китайской монополии на РЗМ. По оценкам самой Украины, на ее территории находится около 5% мирового критического сырья, включая миллионы тонн запасов графита, треть европейских месторождений лития и 7% европейских поставок титана. Общая стоимость неосвоенных запасов может составлять $220 млрд. Вместе с тем Украина не входит в число 10 крупнейших обладателей РЗМ. Некоторые специалисты говорят, что прогнозы Киева по своим запасам слишком оптимистичны, поскольку там не так много руд, которые можно было бы разрабатывать экономически выгодным способом. Не говоря уже о том, что часть стратегических ресурсов в данный момент контролируется Россией. Но даже при самой благоприятной обстановке неизвестно, сколько времени потребуется на геологоразведку, сколько средств уйдет на создание необходимых мощностей и соответствующей инфраструктуры. Причем некоторые месторождения находятся под объектами инфраструктуры - дорогами, населенными пунктами, ЛЭП и т.д.  

Схожие проблемы наблюдаются и в других странах и регионах, где вроде бы есть РЗМ. Преградой для добычи и переработки могут стать также внутренняя нестабильность и вооруженные конфликты (Украина, Афганистан, страны Африки - ЮАР, Руанда, Конго, Бурунди и др.) 

Еще одно препятствие - сложные климатические условия или невозможность скрыть экологический ущерб (Канада, Россия, Гренландия, Шпицберген, Аляска, Швеция, Норвегия, экономическая зона Японии в Тихом океане, Афганистан и т.д.) Дело в том, что часто руда, из которой извлекаются РЗМ, содержит торий и уран, которые радиоактивны и могут попадать в грунтовые воды и ручьи. Также для извлечения и переработки требуются большие объемы воды и энергии. Наносимый при этом вред окружающей среде уже очевиден в горах Южного Китая и Северной Мьянмы. Крупнейшее месторождение редкоземов в Китае – «Баян-Обо» в регионе Внутренняя Монголия является одним из самых загрязненных мест в мире. Кстати, поэтому шансы вырваться вперед есть у тех стран, которые сумеют найти экологически чистый и экономически эффективный процесс для извлечения и очистки РЗМ. 

Наконец, один из самых важных моментов «битвы за редкоземы» - логистика, что особенно актуально для районов, оторванных от мировых торговых путей по морю (Центральная Азия, Монголия, Афганистан). Очевидно, что необходимо диверсифицировать не только места добычи, но и цепочки поставок. Скорее всего именно поэтому в последнее время обострилась геополитическая борьба и за новые торговые маршруты… 

Как открытие запасов ископаемого топлива помогло сформировать прошлый век, так и гонка за РЗМ формирует XXI век. Без развития отрасли редкоземельных металлов технологический суверенитет любой страны невозможен, а значит, этот вопрос будет становиться все более важным на геополитической мировой арене.