МОСТ ВМЕСТО БАРРИКАД

Август 2025 года стал переломным в истории Южного Кавказа. После многолетнего противостояния и периода хронической нестабильности 8 августа в Вашингтоне при посредничестве президента США Дональда Трампа были парафированы тексты мирного соглашения между Азербайджаном и Арменией. Это факт стал символическим подтверждением готовности двух государств перейти от конфронтации к окончательному урегулированию отношений и формированию принципиально новой политической реальности в регионе. Соглашение, получившее известность как вашингтонское, определяет рамки для установления стабильных межгосударственных связей, отказа от практики взаимных претензий и перехода к системному сотрудничеству.

Новое дыхание Зангезурского коридора

Одним из центральных элементов договоренности стал Зангезурский коридор - транспортный маршрут, соединяющий материковый Азербайджан с Нахчыванской Автономной Республикой через территорию Армении. Был найден компромисс, согласно которому Армения сохраняет свой суверенитет над территорией, где проходит маршрут, и управление коридором осуществляется по ее законодательству. При этом Азербайджан достигает своей основной цели - обеспечить беспрепятственное сообщение со своим эксклавом, а США получает 99-летнюю концессию на эксплуатацию маршрута в рамках проекта TRIPP (Trump Route for International Peace and Prosperity - «Маршрут Трампа ради международного мира и процветания»), что превращает коридор в международный инфраструктурный объект и одновременно снижает риски двустороннего давления. Таким образом, ключевой вопрос, который годами оставался предметом острой конфронтации, был переведен в плоскость международно-правового регулирования, где посредником и гарантом выступают Соединенные Штаты.

Президент Азербайджана Ильхам Алиев, комментируя парафирование, охарактеризовал его как завершение противостояния и окончательное урегулирование азербайджано-армянских отношений. По его словам, Азербайджан добился того, чтобы все стратегические интересы страны нашли отражение в документе, а сам процесс продемонстрировал готовность Баку к диалогу при условии соблюдения принципов равноправия и уважения к международным обязательствам. Глава азербайджанского государства также сделал акцент на том, что реальное урегулирование возможно только в случае устранения реваншистских отсылок в армянской конституции. В частности, речь идет о положениях, которые содержат притязания на азербайджанские земли. В этой связи      Ильхам Алиев прямо заявил о необходимости конституционных изменений в Армении, увязывая их с дальнейшей нормализацией двусторонних отношений.

Премьер-министр Армении Никол Пашинян, в свою очередь, назвал парафирование началом «новой эпохи» для своей страны и всего региона. Он подчеркнул, что решение отказаться от прежней политики взаимных претензий является тяжелым, но необходимым шагом, позволяющим Армении перейти к системной модернизации, укреплению суверенитета и выходу из международной изоляции. По его словам, окончательное урегулирование азербайджано-армянских отношений невозможно без изменения политико-правовой базы внутри страны, что предполагает внесение поправок в конституцию. Этот процесс должен пройти в форме национального референдума, запланированного после парламентских выборов 2026 года. Пашинян также отметил, что для Армении ключевым приоритетом становится участие в новых транспортных и энергетических проектах, которые создают условия для экономического оживления и укрепления региональной интеграции.

Испытание Вашингтоном

Несмотря на заявления лидеров, реальность остается сложной. Соглашение, хотя и парафировано, пока не вступило в силу. Главным препятствием остается конституционная реформа в Армении. Оппозиция критикует планы Пашиняна, обвиняя его в уступках, и планирует с помощью внешних сил внутриполитические провокации. Однако сам премьер-министр настаивает, что подобные изменения - это единственный путь к окончательному урегулированию и закреплению мира. В Баку эта дискуссия воспринимается как тест на готовность Еревана к реальным шагам, а не только декларациям.

Наряду с внутренними вызовами Армении остаются вопросы реализации конкретных пунктов соглашения. Среди них - механизм функционирования Зангезурского коридора, таможенные процедуры, обеспечение безопасности движения и распределение экономических выгод. Эксперты отмечают, что большинство этих вопросов вынесены за рамки подписанного документа и должны решаться на следующих этапах переговорного процесса - совместными усилиями сторон при активном участии США.

Региональная реакция на вашингтонские соглашения также показательна. Россия, ранее считавшаяся главным посредником, оказалась оттесненной на периферию. Для Москвы это серьезный удар по позициям на Южном Кавказе. Иран, традиционно воспринимающий Зангезур как часть собственной зоны влияния, также выразил обеспокоенность, рассматривая американское присутствие в коридоре как фактор давления. В то же время Евросоюз приветствовал соглашение, видя в нем шанс для снижения напряженности и открытия новых маршрутов в рамках политики диверсификации транспортных связей. Турция, со своей стороны, получила возможность усилить взаимодействие с Азербайджаном через его Нахчыванский эксклав, что укрепляет ее позиции в регионе и повышает значение Организации тюркских государств.

Соединенные Штаты, ставшие главным бенефициаром соглашения, закрепили за собой роль гаранта и посредника. Дональд Трамп представил достигнутый компромисс как личный дипломатический успех, продвигая его как модель урегулирования «через прямой диалог и честные сделки». Более того, он использовал этот результат во внутренней политике, представляя его как доказательство своей способности обеспечивать мирные решения там, где другие институты не справились. В ответ Ильхам Алиев выразил благодарность США и даже публично заявил о поддержке выдвижения Трампа на Нобелевскую премию мира.

Новый шанс для Южного Кавказа

Всем хорошо понятно, что без побед, одержанных Азербайджанской армией на полях сражений, и фактора военно-политического давления со стороны Азербайджана на Армению не было бы и вашингтонского соглашения.

В более широком плане вашингтонское соглашение открывает новый этап в развитии Южного Кавказа. Если оно будет реализовано, регион получит шанс на формирование устойчивой системы взаимодействия, где прежние линии раздела будут заменены транспортными и экономическими связями. Для Армении это шанс выйти из изоляции и укрепить внутреннюю стабильность. Для Азербайджана - возможность закрепить свои стратегические достижения и превратиться в ключевой транзитный узел. Для внешних игроков - площадка для реализации проектов, усиливающих их влияние, при условии принятия реалий, созданных Баку.

В то же время сохраняется высокая степень неопределенности. Конституционные изменения в Армении могут вызвать внутренний кризис, а реализация коридора - столкнуться с техническими и политическими проблемами. Не исключены и попытки внешних акторов - России и Ирана - повлиять на процесс. Все это делает путь к окончательному урегулированию азербайджано-армянских отношений непростым.

Тем не менее ключевой вывод заключается в том, что процесс перешел в качественно новую фазу. После парафирования вашингтонских соглашений речь идет не о временных договоренностях, а о фундаментальном изменении всей архитектуры региональных отношений. Впервые за десятилетия Азербайджан и Армения вышли на траекторию окончательного урегулирования, и хотя впереди остается множество препятствий, сам факт этого шага уже меняет баланс сил и перспективы Южного Кавказа.

Навстречу TRIPP

Тем временем Турция сделала важные практические шаги по реализации Зангезурского коридора - двинулась, так сказать, навстречу TRIPP.  В частности, Анкара приступила к строительству железной дороги Карс-Ыгдыр, которая станет связующим звеном с Нахчываном и в перспективе выйдет на территорию Азербайджана через Зангезурский коридор. Этот проект рассматривается как основной элемент будущей транспортной артерии, способной соединить Турцию с Центральной Азией и Китаем по линии Среднего коридора. В отличие от маршрутов, проходящих через Россию или Иран, линия Карс-Ыгдыр имеет ярко выраженное геополитическое измерение: она формирует собственную логистическую ось Анкары и Баку, минимизируя зависимость от внешних игроков.

К реализации железнодорожного проекта привлечены ведущие турецкие инфраструктурные подрядчики, включая Cengiz Holding, Kolin İnşaat и государственного железнодорожного оператора TCDD Taşımacılık. Параллельно действуют совместные рабочие группы Турции и Азербайджана, куда вошли представители транспортных министерств, финансовых институтов и частного сектора. Их задача - синхронизировать графики строительства, согласовать технические стандарты и выработать единый тарифный режим.

Перспективы этой линии выходят далеко за рамки регионального проекта. В Анкаре ее увязывают с инициативой Среднего коридора, которая должна обеспечить альтернативный маршрут грузоперевозок из Китая в Европу через Каспий и Южный Кавказ. Более того, железная дорога Карс-Ыгдыр позиционируется как часть новой политической архитектуры Южного Кавказа. 

Регион постепенно уходит от логики блокад и изоляции, которая десятилетиями определяла отношения между соседями, и начинает превращаться в транзитное пространство, интегрированное в более широкие евразийские цепочки. Турция, сделавшая ставку на практическую реализацию инфраструктурных проектов, закрепляет свою роль ведущего регионального игрока, тогда как Азербайджан получает инструмент закрепления военно-политических успехов в долгосрочной экономической форме. США, выступившие посредником и гарантом, закрепляют присутствие в регионе в международно-правовом формате, тем самым вытесняя Россию и Иран на периферию процессов. Армения же оказывается перед выбором: либо окончательно вписаться в эту новую систему связности, проведя внутренние реформы и отказавшись от реваншистской повестки, либо оказаться на обочине трансформаций, где политические споры будут подменяться реальными экономическими потоками. 

Таким образом, новая архитектура Южного Кавказа постепенно складывается как система, где прежние линии раздела заменяются транспортными маршрутами, а баланс сил определяется не столько военной мощью, сколько способностью контролировать и интегрировать в свои интересы ключевые коридоры региона.